Улан [СИ]

Князь здорово подружился с Павлом, воспринимая его скорее как младшего брата. Мальчишка чувствовал такое отношение и тоже относился очень тепло. Если Панин был скорее некий надзиратель, пусть и достаточно либеральный, то Владимиру просто не приходилось прибегать к розгам или угрозам таковых. Достаточно было сказать — “Я обиделся на тебя” и мальчик старался исправиться. Возможно, такое влияние попаданец приобрёл благодаря привычке честно и открыто отвечать на все вопросы. Ну… почти на все — на некоторые он честно признавался, что просто не знает ответа или говорил, что — “Для твоего возраста такие знания не нужны”.

Павел крайне тяжело воспринял смерть Елизаветы и окончательную размолвку отца с матерью. Отца он любил и нужно сказать, что Пётр старался уделять мальчику внимание, играя с ним в солдатики, чехарду или прятки. А вот мать… К матери он и раньше относился не слишком тепло — Екатерина была откровенной “кукушкой”, забегая пару раз в неделю и обычно — в самое неподходящее время. Для неё было нормой зайти к сыну после бала и потискать его как игрушку, обдавая винными парами. Несколько минут нежностей — и она убегала с очередным кавалером.

Однако мать есть мать — возраст у Павла пока такой, что без неё не обойтись. Ну и видя её ссоры с отцом, кавалеров, запах вина… Чувства к Екатерине у цесаревича были двоякие…

В общем, психика ребёнка получила тяжёлый удар и Грифич старался смягчить его состояние. Обычно — новыми играми или нехитрыми изобретениями. Вот и сейчас…

— Владимир (они давно называли друг-друга по имени), а это что? — С удивлённым видом спросил мальчишка, глядя на чудную конструкцию. Не менее удивлённо выглядели его сверстники — князь всё-таки “пробил” идею класса.

Современники попаданца опознали бы в конструкции прообраз велосипеда — без педалей и на колёсах типа тележных, разве что повыше уровнем.

— Самокат, — отозвался Наставник, — попробуй.

Показав, как тут можно пробовать, он отдал конструкцию детворе. Попробовали… Впечатлились — и во дворце уверенно прописались скрипучие двухколёсные механизмы, а ребятня принялась осваивать их, играя в догонялки и гоняя на скорость. Всё бы ничего, но были и аварии — в основном страдали лакеи, в которых врезались малолетние гонщики. Впрочем, лакеи быстро научились реагировать на детские крики и поскрипывание колёс.

Были изобретения и для придворных…

— Вот… думки, — бросил он на столик, за которым скучали сановные старички, кроссворды и сканворды, адаптированные под нынешние реалии. Старички маразмом не страдали и быстро разобрались в сути — так у Двора появилось новое развлечение, причём что интересно, люди пожилые больше полюбили составлять кроссворды/сканворды, чем их отгадывать. Ну а князь, пользуясь привилегиями директора Шляхетского Корпуса (а точнее — имеющейся там типографии), начал выпускать небольшими тиражами самые интересные произведения — с указанием авторства. Вскоре тиражи “Думок” стали тысячными, принося Корпусу довольно заметную прибыль.

Посмотрев на успех “Думок”, он озадаченно почесал затылок (мысленно) и обругал себя — идея-то витает в воздухе…

— Государь, прошу дозволения выпускать газету, — обратился он к Петру. Князь ожидал хоть каких-то вопросов — пусть формальных, но нет — Пётр Фёдорович аж вскочил от возбуждения:

— Дозволяю!

Правда, потом уже начались вопросы, но видно было, что Владимиру Пётр доверяет и интересуется скорее из любопытства. Газета в городе уже была — официальные “Ведомости”, но была она нерегулярной, неструктурированной и достаточно скучной.

Понятно, что асом журналистики попаданец не был, но какое-то представление о работе газетчиков всё-таки имел. Так что к началу июня вышел первый номер “Известий Петербурга”, в которых была страничка новостей, страничка сплетен и слухов, сканворды/кроссворды, поздравления и другие вещи, привычные его современникам. Первый тираж напечатали всего в пятьсот экземпляров, но в итоге его пришлось допечатывать несколько раз и общая численность проданных газет перевалила за десять тысяч.

Следующий тираж напечатали сразу десятитысячным — и снова желающих оказалось больше, чем экземпляров газет. Но князь предвидел (надеялся) такую ситуацию и потому на последней странице была информация о подписке на “Известия”. Горожане подсчитали и… Оказалось, что годовая подписка обойдётся дешевле, чем еженедельная покупка “Известий” — и не факт ещё, что можно будет её приобрести…

— Экий ты хват! — С долей восторга отреагировал Миних, — самому-то большая доля досталась?

— Десятая часть.

— Скромно, — неопределённо сказал фельдмаршал.

— Ну а что, — пожал плечами Владимир, — всё равно типография Корпусу принадлежит, да и я сейчас налажу дело, да отойду в сторонку, а деньги-то будут идти.

— Умно, — медленно протянул Бурхард, — я в твои годы так просчитывать не мог.

— Не прибедняйся! — хохотнул собеседник.

— Не мог, — качнул головой немец, — я как строитель и военный соображал хорошо, а вот в таких вопросах, бытовых… Тут я часто промашку давал.