Улан

Несмотря на уверения в понятливости, офицер основательно прошелся по пунктам и составил список основных требований, вручив каждому из ответственных людей. Ну а поскольку избавляться от барахла желательно было без особого ущерба для уланских кошельков, то и. о. квартирмейстера вызвал тех самых купцов-поручителей.

– Уланы избавляются от трофеев, – рублеными фразами начал он речь перед выстроившимися у квартирмейстерской палатки купцами, – и ваша задача – помочь нам в этом, дав справедливую цену за барахло.

Торговцы потели и молчали, после того происшествия с плетьми они почему-то стали относиться к нему предельно серьезно. Усмехнувшись уголком рта, поручик добавил:

– В убыток работать не прошу – прибыль у купцов должна быть. Но и скупать за бесценок не стоит.

– Сделаем, ваша светлость, – ответил за всех старший, нервно оттянув узел шейного платка.

Глава 8

Судя по всему, союзное командование никак не могло договориться – бестолковщина продолжалась. Вообще, на этой войне было много непоняток и откровенно вредительских распоряжений. Нужно признать, что виновата в этом была Австрия – в основном. Государство «лоскутного» типа во многом держалось на дипломатии, что, с одной стороны, хорошо, а с другой – из-за этой самой дипломатии частенько начиналось топтание на месте, когда нужно было сделать решительный рывок.

Ну и результат – австрийские полки по отдельности были вполне недурны, как и военачальники, но свести вместе чехов, немцев (у которых добрый десяток сильно отличающихся диалектов), венгров… И все со своими амбициями, взаимными претензиями.

По мнению князя, австрийские полководцы были, скорее, психологами, дипломатами и историками, чем военачальниками, только так можно было хоть как-то командовать достаточно крупными и разнородными войсковыми соединениями. Ну и результат понятен – при прочих равных пруссаки их лупили всегда, да и снабжение…

К сожалению, русские войска были сильно привязаны к австрийским и французским союзникам и всякой… мелочи просто из-за того, что «гуляли» по их территориям, да и снабжать находящиеся в Пруссии войска из России достаточно проблематично – телегами-то… Хотя многие вещи приходилось возить именно из России, несмотря на заметное удорожание из-за расстояния. Ну а что делать, если союзники то и дело подводят?

Вот и сейчас, вместо нормальной работы приходится заниматься охраной обозов. Опять немчура вовремя не обеспечила, и приходится теперь везти обоз через «слоеный пирог» или, проще говоря, через территории, на которых могли быть как русские и союзные, так и прусские войска.

* * *

Тотлебен со своим авангардом вроде как уже «резвился» под стенами Берлина…

– Да хрен его знаит, чегой он полез туда? – сплюнул один из приданных отряду калмыков, занимавшихся разведкой.

– Связать войска противника, – как по учебнику, оттарабанил корнет из недавнего пополнения.

Игорь переглянулся скептически с Аюкой, затем калмыцкий есаул произнес вкрадчиво, щуря узковатые черные глаза:

– А сколько войск у енерала? – И сам же ответил: – Да тыщи три. А гарнизон – хотя бы полторы[58]. Да хоть бы и не было его, сколько в городе покалеченных солдат да горожан, кто может взяться за ружжо? До хренинушки – и никому не хоцца, чтобы войска город разграбили.

– Да и за прошлый набег[59] гарнизону хвосты понакрутили, – вставил весомое слово поручик, – так что будут сопротивляться. Ну и увлекся Тотлебен – увязнуть-то в битве легко, а дальше? Основные наши далече, сразу не придут на помощь, а вот пруссаки – могут.

Тотлебен, несмотря на все достоинства, был известен как невероятный авантюрист и не один раз крупно вляпывался из-за этого, так что особых сомнений – пойдет он на штурм или нет – у попаданца не было. Не было и у Аюки – на редкость умный и образованный человек. Ну а речь… Что тут поделаешь, если обучал его выходец из какой-то русской глубинки – совсем глубинки.

Обоз доверили уланам потому, что больше, как оказалось, некому. Калмыки и казаки – слишком легкая конница, не выдерживающая серьезного противостояния. Да и отношение местных жителей к ним было не лучшим. Чего уж греха таить – что те, что другие мародерами были знатными, да и прусская пропаганда работала. В общем, большая часть местных была искренне уверена, что «дикие азиаты» (а к казакам это тоже относилось) едят жареных младенцев и занимаются осквернением храмов.

Вот и получалось, что при приближении диковатых всадников немцы резко проникались духом патриотизма и готовы были обороняться до последнего, рассылая соседям панические послания. Ну а к русским солдатам отношение было достаточно лояльным, на фоне местных наемников и отребья, вербуемого в войска, соотечественники выглядели невинными зайчиками.

Ограбить они при случае могли, да и юбки бабам задирали, нечасто, нужно сказать, но бывало. Однако не совали ноги фермеров в камин, чтобы выпытать захоронку, не трогали малолеток, да и баб если валили, то не всей ротой.