Уланы Цесаревича Константина

В течение недели, проведенной в окрестностях Юрбурга, полки успели отдохнуть от тяжкого и спешного зимнего похода и изготовиться к новым трудам боевой жизни. Людям розданы были боевые патроны, приказано отпустить сабли, навострить пики и осмотреть огнестрельное оружие. На другой день после смотра, гвардия перешла границу и направилась на соединение с войсками Беннигсена, занимавшего укрепленную позицию у Гейльсберга. 10-го апреля уланский полк, в ожидании военных действий, расположился на кантонир-квартирах в местечке Гросс-Шванфельдт и его окрестностях.

Здесь, при штаб-квартире своего полка, цесаревич устроил бивуак, где поместил между уланами двадцать четыре человека французских дезертиров, присланных к нему атаманом Платовым. Его Высочество разделил этих Французов на два капральства, дал им ружья и приказал исполнять службу как во французском лагере, с тою целью, чтобы познакомиться с порядком французской службы. Несколько времени спустя эти дезертиры отправлены были в Стрельну, и по возвращении великого князя из похода, стояли бивуаком в Стрельнинском саду. Многие из жителей Петербурга, и особенно дамы, приезжали смотреть Наполеоновских солдат, одетых и вооруженных по французской форме.

Кроме этих пехотинцев на уланском бивуаке при Гросс-Шванфельдте находилось еще и несколько пленных кавалеристов, которые также должны были иногда ездить верхом пред его высочеством и проделывать все эволюции одиночной езды по системе, принятой тогда во французской кавалерии. Этих пленных и дезертиров содержали как почетных гостей, и солдатам настрого запрещено было обижать их.[29]

Наконец после продолжительного бездействия обеих враждующих армий, боевые выстрелы снова раздались во второй половине мая: 24-го числа Беннигсен атаковал маршала Нея у Гутштадта и на другой день оттеснил его за реку Пасаргу. Уланский полк хотя и присутствовал на месте боя, в резерве, и даже один батальон его послан был на помощь войскам генерала Дохтурова, но активного участия в деле под Гутштадтом все-таки не довелось принять уланам. Точно также и в кровопролитном Гейльсбергском сражении (29-го мая) роль улан ограничилась присутствием на месте боя, в составе резерва, вместе с гвардейскою кавалерией. В этот день неприятельское ядро вырвало из рядов полка одну только жертву, рядового Котенку. Это случилось около трех часов дня, когда к уланам приехал цесаревич, за которым следовали две подводы с водкою и сухарями, нарочно добытыми его высочеством для своих улан. Едва лишь велел он полку спешиться и раздать людям по чарке, и едва солдаты слезли с коней, как вдруг, какое-то залетное неприятельское ядро ударило Котенку в лопатку и положило его на месте.[30]

Но если при Гутштадте и при Гейльсберге уланский полк должен был ограничиться пассивною ролью, то в схватке под Фридландом, накануне знаменитой Фридландской битвы, на долю лейб-эскадрона выпал счастливый жребий к отличию.

Во время следования нашей армии от Шиппенбейля к Фридланду, ее колоннам предшествовал гвардейский резерв, под начальством цесаревича, и часть резервной кавалерии князя Голицына.[31] Беннигсен, опасаясь за наши переправы через реку Алле у Фридланда, направил туда, 1-го июня, для рекогносцировки два полка: уланский цесаревича и Орденский кирасирский с четырьмя конными орудиями, поручив начальство над этим отрядом князю Голицыну. Ему приказано было перейти на левый берег Алле (армия наша шла по правому берегу), остановиться в городе, для охранения моста, и выставить за городом пикеты. Стараясь предупредить неприятеля на пункте весьма важном, Голицын всю ночь напролет шел без отдыха, и с восходом солнца был уже в виду Фридланда. Отряд никак не рассчитывал встретить здесь Французов и потому шел довольно беспечно, а уланские офицеры заранее уже радовались, что отдохнут в городе хоть одни сутки и запасутся кое-чем из съестного. Но, не доходя верст около трех до места, отряд увидел бегущих к нему на встречу безоружных солдат, человек около десяти, которые, махая руками, кричали: «Французы! Французы в городе!» Это были наши фурлейты и маркитанты из обозов, оставленных во Фридланде еще в то время когда город этот находился в тылу нашей армии, далеко от театра военных действий. Князь Голицын, от этих людей только и мог узнать, что в эту де ночь французская конница заняла город и забрала все наши обозы, а сами они успели кое-как тайком выбраться к реке и спастись на лодках, пехоты же неприятельской в городе не видали. Голицын решил немедленно атаковать Фридланд и послал уланский полк выгнать неприятеля из города. Эскадронные командиры обступили Чаликова и наперерыв просили его каждый о позволении первому ворваться в город. Антон Степанович, не зная как тут угодить всем и каждому, решил кинуть жребий. Кинули, и счастливый жребий пал на эскадрон его высочества, которым командовал полковник Володимеров.