Улавливающий тупик

Когда же все земные проблемы уладились, мы вчетвером отправились в космос. И вот те на. На Койнифортеле нас ожидал новый сюрприз. Казалось, что за время нашего недолгого отсутствия сменилось целое поколение заятавров, и у новой генерации на генетическом уровне закрепился страх перед пришельцами с Земли. В предыдущую экспедицию мы с Ниной с рук кормили этих шестилапых зайцев и нам не составило труда заманить пару зверушек в ловушку. А в этот раз заятавры пускались наутек при нашем появлении. И нам не то, что застукать их во время брачных игр, а и приблизиться более, чем на пятьдесят метров, к ним не удавалось. Правда, были мелкие заятаврики, которые сами лезли на корабль и вообще докучали нам своею вездесущностью. В самом начале мы поймали целую стайку. Однако, по нашему общему заключению, маленькие пленники воспринимали клетку как зрительный зал для наблюдения за нами, но отнюдь не как место для размножения. Особый интерес у них вызывало кино. Как только вечером мы усаживались за стол, Ленька вставлял компактдиск с очередным боевиком и нажимал «Play», маленькие пленники усаживались вдоль стенки, вскарабкивались друг на друга и безотрывно следили за происходящим на самом большом табло, временно превращавшимся в киноэкран. Однажды мы накрыли клетку, но заятавры подняли такой шум, что нам пришлось отказаться от идеи отлучения их от культурной программы. Объяснить их патологическое любопытство не могла даже Алиса. Самым неожиданным было то, что на третий день к началу видеосеанса в звездолет проникла целая толпа заятавриков, которые решили присоединиться к соплеменникам и приобщиться к земному киноискусству.

— Как это объяснить? — спрашивали мы Алису.

— Наша кошка тоже не спускает глаз с телевизора, особенно, когда Ленька включает спортивный канал по «НТВ-плюс», — отвечала она, пожимая плечами.

Через неделю мы поняли, что маленькие пленники так ничего и не прояснят нам в половом вопросе, и выпустили их на волю. Вечером они добровольно явились к нам — кино смотреть. Пришлось на ночь включать систему защиты от проникновения неземных организмов. Первые два дня после этого шестилапые зайчики толпились вокруг «Жирафы» в радиусе действия протектора и возмущенно пищали.

Нам пришлось смириться с тем, что придется потратить немало времени, прежде чем разберемся со способом воспроизводства диковинных зверушек. Успокаивало то, что времени было предостаточно, ведь про Койнифортель никто не знал.

И вот нате вам! К нам свалилась Анна Сергеевна, которая наверняка успела передать сигнал бедствия и, возможно, сюда уже спешит еще кто-нибудь. А это значит, что вместо баснословного богатства нас ждет штраф за сокрытие информации о планете с климатом, пригодным для человека. Но честно признаться, я был так воодушевлен встречей с этой женщиной — а в том, что она окажется красавицей лет эдак тридцати пяти с раскрепощенным нравом, я не сомневался, — что даже не очень расстроился, когда понял, что по ее вине мы не сможем разбогатеть по крайней мере в тех масштабах, какие рисовало наше воображение.

Вновь ожил динамик.

— Эй, парень, — послышался голос Анны Сергеевны.

— Лечу, лечу, — ответил я.

— Пожалуйста, поторопись. Уже совсем темно. Мне страшно.

— Лечу, лечу, — повторил я и добавил, чтобы успокоить ее. — Да вы не бойтесь. Мы здесь торчим уже третью неделю. Эта планета — просто рай. Здесь нет ничего, что могло бы представлять угрозу для людей.

— Хотелось бы верить, — с явным сомнением произнесла Анна Сергеевна. — Но все же мне не по себе.

Чудное создание, подумал я, одной путешествовать в космосе ей было не страшно, но как только она очутилась одна в лесу, стало жутко. Конечно, пока в ее звездолете горел свет, звучала музыка и работали обогреватели, она наивно чувствовала себя в безопасности.

— Скажите, — спросил я, чтобы занять ее разговором, — вы отправили межгалактический сигнал бедствия?

— Нет. А надо было? — услышал я в ответ.

— Нет?! — переспросил я, от радости чуть не вывалившись из флаера.

— Нет, — подтвердила Анна Сергеевна.

Господи, как такие идиотки получают лицензии на пилотирование космических кораблей?! Впрочем, ясно как. Наверняка, инструктор-экзаменатор хорошо покувыркался с нею на околоземной орбите.

— Я должна послать этот сигнал? — спросила она.

— Да теперь уж не стоит. Теперь совсем ни к чему.

— Вы скоро? — жалобно простонала Анна Сергеевна, перейдя на «вы».

Видимо, ей стало совсем страшно.

Ничего-ничего. Через несколько минут она с благодарностью бросится мне на шею, а я буду обнимать ее, дрожащую от пережитого ужаса. В это мгновение мне действительно стало жалко ее. Я представил себе одинокую женщину, которой скорее всего в жизни не повезло с мужчинами, отчего она сделалась развязной, используя напускную вульгарность в качестве защитного механизма от горечи разочарований. И вот теперь она оказалась одна на неизвестной планете в девственном лесу, где климат вполне пригоден не только для «хомо сапиенс», но и хищника покрупнее.