Улавливающий тупик

Позже, когда наше приключение благополучно завершилось, я поинтересовался жизнью термитов и в первой же научно-популярной статье получил объяснение непонятным их поступкам. Оказалось, что муравейник представляет собой единый организм, в котором разные муравьишки, словно разные части организма, выполняют строго предписанные им функции. Есть матка, благодаря которой появляются на свет все остальные муравьи. Есть разведчики, которые постоянно занимаются поиском новой пищи. Есть рабочие муравьи, которые кормят матку и содержат ее внутри шара, созданного из их тел. Есть самцы, эти обладают крылышками. Когда какой-нибудь из них прилетает в муравейник, его ловят, и муравьи-солдаты съедают крылышки, дабы самец не улетел, не исполнив супружеского долга. Затем самца водворяют в заточение с маткой и вверяют ему заботу о продолжении муравьиного рода. По всей вероятности, муравейник, в который мы угодили, когда-то лишился своей матки, и за таковую сошла Вика. Меня же, падающего с дерева с плащом за спиною, приняли за самца.

Однако обо всем этом я узнал позже. А тогда, оказавшись с Викой в заточении, мы и не подозревали о том, какие надежды на нас возлагает сообщество термитов, гостями которых мы стали поневоле. Тем паче не пришло в голову поблагодарить бога за то, что меня не опередил еще какой-нибудь «крылатый альфонс»! Мы думали, что попали в западню и вскорости будем съедены или превращены в сушеные запасы на зиму. Необходимо было как-то спасаться, и тут на помощь пришел топорик, который Вика предусмотрительно прикрепила к поясу, перед тем как садилась в машину. Но прежде чем воспользоваться этим инструментом, я сделал связку из остатков плаща и привязал к себе Вику, чтобы не искушать больше судьбу, которая один раз, смилостивившись над нами, совершила, казалось бы, невозможное — соединила нас вновь. Я мог попасть в любой из тысячи миров n-мерного пространства, но по невероятной случайности очутился именно там, куда угодила Вика. Но в следующий раз наши пути могли бы разойтись: я бы попал, к примеру, в царство микроскопических крокодилов, а Вика — в мужской монастырь, нуждающийся в настоятельнице.

Конечно, связка из остатков моего плаща — вещь ненадежная, но ничего лучшего под рукой не было, и я надеялся, что прежде чем разорваться, она даст нам несколько мгновений, чтобы ухватиться друг за друга руками.

— Ну, теперь держись, — сказал я Вике и ударил муравья под ногами топором по шее.

Эффект превзошел все мои ожидания. Раненый термит разжал свои лапы и скрючился, а я провалился вниз, но Вика, падая вслед за мною, инстинктивно расставила руки и ухватилась за других муравьев. Термиты тут же сцепились вновь, и Вика застряла в шаре. Я же повис в пустоте, привязанный к ней. Рукава предательски трещали, а я барахтался, подвешенный в пустоте, и хрипел, потому что ремень, за который был привязан рукав, сдавил мои внутренности. Наверху задыхалась Вика: ее прижало к термитам, поскольку я тянул ее вниз, а у нее не хватало сил справиться с моим весом. Я понял, что еще мгновение и рукава моего злополучного плаща разорвутся, но ничего не мог сделать. Я висел животом вверх, прогнувшись назад через ремень в брюках. Этим ремнем меня так сдавило, что я не мог напрячь мышцы спины, чтобы согнуться вперед и достать руками термитов. Можно было подтянуться, ухватившись за рукава, которыми я был связан с Викой, но они бы не выдержали. И тогда я закричал:

— Вика, протяни мне руку! Руку! Скорее!

Она протянула мне руку, просунув ее между муравьями. Я ухватился за нее и чуть-чуть подтянулся: Вика застонала от боли, зато я сумел прогнуться вперед и ударил топориком термита, к которому придавило Вику. Она выскользнула мне навстречу. А еще через мгновенье я больно ударился спиною обо что-то твердое — сверху на меня упала Вика, и я потерял сознание.

А пришел я в себя оттого, что Вика энергично била меня по щекам, а сама рыдала от счастья:

— Женя, Женя! Мы на земле! На нашей земле! Смотри, это же наш пруд! Ее горячие слезы падали прямо на меня.

Я приподнялся на локте, обернулся и увидел пруд, что возле Волкова кладбища, и Косу.

Глава 5

Ничего особенного этот пруд из себя не представляет и когда-нибудь, с развитием градостроительства, скорее всего, будет засыпан. И хотя у меня связаны с ним воспоминания детства и юности, особого беспокойства о его судьбе я бы не испытывал, если бы случайно не столкнулся с некоторыми письменными упоминаниями об этом невзрачном водоеме.