Улей

- Конечно. Я признаю это. Но это больше, чем просто воображение, Катчи, давай, блять, признаем это. Мы не придумали себе ни сны, ни нервный срыв Линда, ни мозги Майнера и Сент-Оурса, превращенные в желе. У этих событий есть общая причина, и она находится прямо в Хижине Шесть, нравится тебе это или нет. Потому что эти существа не мертвы в том смысле, в котором мы понимаем смерть, их разум все еще активен, и, возможно, это как-то связано с живыми существами в озере, я не знаю, но Гейтс прав: мы в ужасной опасности здесь. Вы слышали, что он сказал. Те существа... они ждали нас здесь внизу, они хотят нас использовать. У них есть планы на нас.

- Это довольно дикое дерьмо, Хейс, - вот и все, что мог сказать Катчен, и тем не менее, прямо в его глазах можно было увидеть принятие всего этого.

- Конечно, это, без сомнения, самая дикая вещь в нашей истории.

На стене висела большая табличка "КУРЕНИЕ ЗАПРЕЩЕНО", но Хейс все равно закурил, полностью увлеченный тем, что говорил, и, возможно, просто счастливый возможностью выкинуть все это из головы.

- Представь их, Катчи. Попробуйте представить себе расу, подобную им, настолько чертовски терпеливую, что они могут ждать нас миллионы лет. И такую умную, что они знают, что рано или поздно мы приедем сюда, потому что нам придется.

- Откуда они могли это знать?

- Вы видели, что сказал Гейтс... другие миры, другие звезды... одному Богу известно, сколько раз они наблюдали, как существа вроде нас развиваются, пока не достигают состояния, когда они могут быть им полезны. Нет, Гейтс прав. Они знали, что мы придем. Это в нашей природе, и они полностью осознавали этот факт. Они древние и знают то, чего мы никогда не узнаем. Кто знает, сколько рас, подобных нашей, они вырастили?

- Ты заставляешь меня чувствовать себя картошкой, - сказал Катчен.

- Для них ты не более того, - сказала Шарки.

Хейс какое-то время молчал. Возможно, он боялся того, что скажет, если откроет рот. - Крысы в лабиринте, вот кто мы. Просто крысы, бегающие по лабиринту, -сказал он наконец, смеясь над чем-то, что ему, похоже, совсем не казалось смешным. - Это прекрасно, не так ли? Мы в ловушке здесь, внизу, и они это знают. Это именно то, чего они хотели. Я думаю, прошло уже некоторое время с тех пор, как у них появилась возможность проникнуть в человеческие умы. Но теперь мы здесь, и они здесь. Этот лагерь - отличная живая лаборатория, и у них есть месяцы, чтобы сделать все, что они захотят.

- Сделать что? - спросил Катчен.

Хейс сглотнул. - Собрать наши разумы.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ОБИТАЕМЫЕ И ОДЕРЖИМЫЕ

Самые глубокие пещеры... не для постижения глаз видящих; ибо их чудеса странны и ужасны. Проклята земля, где мертвые мысли живут в новых и странных телах, и злой разум не удерживаемый никакой головой.

- Г.Ф. Лавкрафт

26

После того, как Хейс вышел из лазарета, до него дошло, насколько удачной была его аналогия с крысами в лабиринте. Аналогия была настолько близка, что ему захотелось с криком убежать из комплекса... только, конечно, бежать особо было некуда. Его разыгравшееся воображение представило ему людей в виде микробов на предметном стекле, в то время как какой-то огромный, ужасный глаз смотрит на них сверху, оценивая их реакцию. Это было очень неприятно.

Итак, поскольку он не мог бежать, он сделал следующее: избавился от снега.

Обычно Биггс и Стоттс делали это, но после того, что случилось с Сент-Оурсом и того, что они видели... или нет... они были не в той форме, чтобы делать что-то, кроме как прятаться в своих комнатах. Рутковский делал то же самое. Им не было так плохо как Линду, но они определенно были сломлены.

Поэтому Хейс решил, что он сделает это за них.

Снегоуборщик, который они использовали для очистки дорожек, представлял собой, по сути, большой садовый трактор с насадкой для снегоочистителя и маленькой кабиной, которая защищала вас от ветра. Хейс был в своем отапливаемом комбинезоне ECW, поэтому холод, который колебался в районе шестидесяти градусов ниже нуля, его не беспокоил. Ночь была черной и ветреной, ее прерывали только охранные огни самих зданий. Хейс медленно двинул трактор вперед, расчищая дорожки, ведущие от дома Тарга к буровой вышке и электростанции. Второстепенные дорожки, соединявшие их с многочисленными гаражами, хозяйственными постройками и хижинами, в некоторых из которых хранилось оборудование, а некоторые превратились в импровизированные лаборатории. Он подгонял снег к стенам зданий, чтобы укрепить их, и к тому моменту долгой зимы у большинства из них уже не было стен как таковых, а были лишь сугробы снега, которые скатывались с крыш на твердый слой земли. Были прорезаны дверные проемы и окна, и здания все больше напоминали иглу.