Улей

— Смена! — крикнул рядовой и вытолкал меня из лифта.

Как было велено, я проковылял к одиноко стоящему васпе и протянул запястье со штампом. Дежурный кивнул, даже не посмотрев, и меня передали дальше по цепочке.

Сначала нас с Дином заставили мыть и чистить все, кроме вертолетов. Поэтому на наш будущий холст я смотрел издалека. Подмечая, что машины налетали ни одну тысячу часов и неоднократно подвергались капитальному ремонту. Выражаясь проще, были зашиты через край, как старый мешок с запчастями. Только на один вертолет с облупившейся краской и свежей металлической заплаткой на боку я поглядывал с надеждой. Мечтая, чтобы механики васпов, как рачительные хозяева, пожелали его покрасить. Работала вся смена тихо и сосредоточенно, изредка обмениваясь просьбами и командами. Я уже начал впадать в отчаянье, как чудо произошло.

— Эй, вы, двое! — крикнул рядовой.

Я старательно терся возле Дина, чтобы нас не разделили, поэтому обратиться он мог только к нам.

— Покрасьте семьдесят третий.

Васпа протянул нам ведро с краской и две кисти. Издав радостное «Ы-ы-ы-а-а-а», я цапнул у него ведро заковылял к тому самому вертолету. Должно же мне в этом проклятом Улье хоть когда-нибудь повезти?

Пока механик проверял, как тупые шудры поняли задачу, мы с Дином честно красили вертолет, не отвлекаясь на надписи. Маляр из меня еще тот. Получалось криво, но никто высокого профессионализма и не ждал. Убедившись, что мы справляемся, механик, наконец, вернулся к своим делам. Я сел на пол, изображая покраску в труднодоступном месте, а Дин за моей спиной нырнул под днище. Глифы он выводил самозабвенно, наслаждаясь каждым движением кисти. Если бы я не знал про спор, то решил бы, что васпа пошел сюда только ради того, чтобы лишний раз порисовать.

Механики что-то забормотали, и я сначала не обратил внимания, сосредоточившись на надписи, но разговор явно вышел из плоскости рабочего.

— Рейд готовят. Скоро кладка, — сказал один из них. — Прошлая неудачная была. Говорят, Королева голодала, вот и переродилось мало. Одни шудры.

— Преторианцы обнаглели. Должны ведь следить, — подхватил второй.

— Ага. Только пьют и курят. Особенно этот. Новый. Одноглазый. Вечно под ядом. Хартов выкормыш.

— Тяжелые времена. Инвалидов в строю оставляют.

Одноглазого я запомнил. Ян. В кроваво-красной форме, худой, нескладный и белобрысый. Думается мне ничего из того, что я сейчас услышал, господа рядовые не смогли бы сказать, стоя перед ним. Головы бы поднять не посмели.

— Где неофитов брать? Деревня — договор, деревня — договор. Преторианцы все. Охраняют они коконы. А кого оттуда достают? Перерожденные и те дохляки. Посмотри на молодняк Грута.

За молодняк Грута мне стало обидно. И тут некстати вспомнилось про мои анализы. Нет, не может быть. Совпадение.

Васпы умолкли и застучали инструментами. Больше ничего интересного услышать не удалось. Хотя пищи для размышления теперь хватит надолго. Я узнал происхождение шудр. Они выходили из коконов и считались неудачным результатом перерождения. Я впервые слышал, чтобы генетические мутации искусственно вызывали уже у взрослых особей. Да и Публий после вскрытия говорил, что ничего особенного у васп не заметил. О чем же тогда речь? Если я расскажу об этом Тезону, то он захочет увидеть не только королеву, но и коконы. Мне самому было интересно, но как пройти мимо преторианцев? Боюсь, таких охранников не обмануть маскарадом с лохмотьями.

Глава 12. Отцы и дети

Работали мы с Дином до конца смены, то есть почти до утра. Я так увлекся, что забыл про сон, больную спину и несчастные ребра. Доставшийся в наследство от отца высокий уровень адреналина притупил ощущения и подарил небывалую бодрость. Зря я косо смотрел на генетиков. Не всегда они занимались опасной ерундой в своих лабораториях. Много полезного тоже делали. Конечно, у всего есть цена. Организм работает на износ и, когда наступит неизбежный «адреналиновый откат», я упаду спать часов на тринадцать или пятнадцать. И ни один сержант даже самым громким криком «подъем» меня не разбудит.

В ангаре зазвенела сирена. Дисциплинированные васпы собрали инструменты, расписались в бумажных журналом и вытолкнули лишнюю рабочую силу в лифт. Никто нас с Дином не сопровождал. Мы просто вышли на нижнем уровне и скрылись в катакомбах. Я все прокручивал в голове загадку коконов и подслушанный диалог о преторианцах. Не вязались концы с концами. Слишком нагло себя вели рядовые васпы. Цзы’дарийцы такого демонстративного неуважения к командованию себе никогда не позволяли. Я представить не мог, чтобы кадеты обсуждали, как генерал пьет Шуи. Даже между собой. Даже с уверенностью, что никто не услышит и не сдаст. Не только для меня Наилий Орхитус Лар был кумиром. Я часто видел его портреты в казарме. А у васп столько злобы и ненависти. Ко всем без исключения. Причем на пустом месте. Просто так, потому что нужно на кого-то излить желчь.

— Нашли дохляков, — недовольно буркнул Дин. — Пусть приходят на тренировку. Проверим, кто дохляк.