Улей

Все опять скептически уставились на него, но царило молчание. Значит, им хотя бы интересно. Нико поднял повыше голову и продолжил:

– Нам нужно средство давления. Чтобы они сами выдали нам информацию, которую мы не можем найти. Надо взломать банки, клиентами которых являются все чиновники, Мирра Василакис – в первую очередь, и получить информацию об их доходах, номера социального страхования, банковские транзакции… Далее взломать личные компьютеры каждого и поискать приватный компромат. Затем связаться с ними и запросить правду в обмен на конфиденциальность их данных. Для наглядности обнародовать кое-что, чтобы другие знали, что их ждет то же в случае неповиновения. Большинство чиновников после этого сольет даже то, что нам не нужно. Да они маму родную продадут, лишь бы их личные данные были в сохранности.

Он закончил и перевел на них испуганный взгляд. Тишина стала другой: в ней не было недоверия, но и согласия – тоже. Первым подал голос Кшиштоф.

– Неплохой план, Нико, – одобрительно сказал он, однако в его тоне была какая-то подозрительная гладкость. – Но получается, что мы опять должны совмещать хакерскую работу с другим… хм… профилем. Мы были хакерами – подсадными агентами в «Прометее», а теперь – шантажисты. В первый раз мы расширили сферу действия и облажались.

– Вы – нет. Винсент взял все на себя, потому что знал, что вы не пойдете на это.

– Винсент жил в своем мире. Киберпреступность не должна мешаться с другими видами криминала.

– Да? – начал опять звереть Нико. – А то, что ты до этого делал, было чем-то иным по природе? Все, что мы делаем, граничит с преступностью. По нам уже Интерпол плачет. Но мы выбрали этот путь.

– Я – нет, – покачал головой Кшиштоф. – Парни, серьезно, это уже перебор. Я за то, чтобы искать только официальные документы. Лезть в их приватную жизнь – излишне. Да и вообще, что за контратаки, возмездие?… Как-то чересчур.

«Винсент, да как ты их убеждал?!» – панически думал Нико.

Или же дело было в другом… Умом Нико понимал, что в основе лежит страх. Они увидели реакцию на правду о «Прометее» и теперь трясутся, что их найдут и накажут…

– Но план годный, – попробовал он настоять на своем. – Мы отомстим…

– Нико, ты талантлив. Господи, да ты самый талантливый пятнадцатилетний парень на свете. Но у тебя нет чувства реальности и… ощущения пределов, понимаешь? – Кшиштоф доверительно заглянул ему в глаза, а затем похлопал по плечу, и это был чудовищно унизительный жест.

– Хочешь сказать, что мы достигли предела? – беззвучно спросил Нико, уже не в силах бороться со слезами бессилия.

– Да, друг. Надо уйти на дно. Ты разворошил осиное гнездо.

Кто-то поугукал.

– Посмотри сам, – спокойно продолжал Кшиштоф, но в его голосе задрожала желчь. – Все вышло не так, а знаешь, почему? Потому что Винсент себя переоценил. Мы верили ему, пока делали то, что было в рамках наших возможностей. Но он решил, что ему дозволено большее. Авантюра с «Прометеем» подставила всех. Винсенту было плевать, что «Невидимую армию» потом найдут, что у нас есть свои интересы и своя жизнь… Он не согласовал свой план ни с кем из нас, понимаешь? Ему пришло в голову ломануться в подвал, а дальше – хоть потоп. Он нас кинул и по счетам платить не будет.

– Его убили, – глухо ответил Нико. – Так он никогда бы…

– Смерть – легчайший из побегов, – в Кшиштофе мелькнул философ. – Факт остается фактом. Мы должны разгребать то, что натворил Винсент. Теперь я понимаю, почему он взял тебя.

И в его взоре даже мелькнуло сочувствие.

– Тебе пятнадцать, и ты в рот ему смотрел. Если бы на твоем месте в «Прометее» был я… или Аки… любой из нас… мы бы скорее его вырубили, чем позволили рисковать всеми нами.

Эта правда жгла уши. От нее было больно. Нико не хотел в это верить, хотя теперь все казалось вполне очевидным. Но даже если так… для него верность, дружба и их дело что-то значили. Нельзя так все бросить… А ведь к этому все шло?

– Поэтому мы сейчас ничего делать не будем. Еще неизвестно, что нас ждет. У Винсента были телефон, камеры, передатчики… Мы как могли замели следы, но нет гарантий, что сейчас мы в безопасности.

– Винсент никогда не поступил бы так, – только произнес Нико, чувствуя, как слезы предательски жгут щеки.

Кшиштоф снова посмотрел ему в глаза и сказал то же, что и Аки:

– Винсент мертв.

С этими словами он ушел, а за ним – и остальные. Никто не прятался на дно. «Невидимая армия» распустила сама себя.

* * *

Дверь одного из домов на Вильгельмштрассе с треском распахнулась, и оттуда вылетел старый колченогий табурет, а в придачу – облупившиеся цветочные горшки. Картина перед крыльцом была примечательная: почти до тротуара выстроился ряд самых разных вещей, которые периодически разбавляли желтые мешки с мусором.

Это был дом, из которого все выкидывали, и в нем жил Саид Хальфави.

В данный момент Саид торчал на кухне и слушал разглагольствования своих надоедливых соседей, делая вид, что он хоть как-то в теме.