Улей. Игра в кошки-мышки

Барабанная дробь начала болезненно молотить в висках, предупреждая, что я слишком долго использую свой Дар. Коридор за решёткой просматривался хорошо, никаких укромных уголков не было видно, через пятнадцать метров он поворачивал вправо, и там стояла очередная решётка — закрыта или нет, я не видел, и рисковать не собирался. Как и не стал подниматься по лестнице, опасаясь, что и там имеется соответствующая преграда или этажом выше, спрятаться будет не менее трудно, чем здесь.

И я юркнул под лестницу, где лежали несколько неимоверно ржавых узких и длинных тележек или носилок-каталок чудного облика. За ними пришлось свернуться калачиком и изобразить испуганного ёжика, чтобы хоть как-то укрыться.

— Что тут у вас? Кто стрелял? Вы совсем рехнулись, суки?!

По-моему, это кричал пулемётчик, но может кто-то следом за ним успел сбежать с лестницы, пока я втискивался между каталок, и сейчас надрывал горло.

— Жака кто-то приголубил, Сверло, — по голосу я опознал стрелка. — Услышал я чудной стук, решил выглянуть и увидел, что Жак валяется, а над ним какая-то огромная тварь на коленках стоит, показалось, что жрать начала. Ну, я и пальнул от неожиданности.

— Где он?

— Жак вот лежит, а тварь исчезла.

— Попал?

Стрелок промолчал либо ответил жестом, который мне из укрытия было невозможно рассмотреть.

— С Жаком что?

— Да вот он лежит, живой вроде бы даже… крови нет. Даже от твари нет… блина, не попал, значит.

— Стрелок! — сказал с сарказмом Сверло.

Кто-то смачно сплюнул.

— Да там секунда всего была, чтобы прицелиться, Сверло. Хоть спугнул… эй, да ты чо?!

— Спугнул??? — невидимый с моего места Сверло, буквально зашипел. — Спугнул?! Да ты сообщил всем мутантам, что мы здесь!

— Нихрена они нам здесь не сделают. Тут стены в метр толщиной, окна маленькие и решётки вмурованы такие, что даже танк не сразу вырвет.

— Идиот!

И опять смачный плевок.

— Ладно, приводи Жака в сознание и все наверх, поближе к карцеру.

Прозвучал топот ног по лестнице над головой, потом я услышал громкие хлёсткие пощёчины, которыми приводил в чувство стрелок оглушённого курильщика.

— Жак, мать твою, приходи в себя! Ну же, мля, тут сейчас скоро такое начнётся…

Момент, чтобы вывести из строя ещё одного сектанта был, самый что ни на есть, подходящий и пока один противник возился со вторым, я выбрался из-под лестницы.

— Жак…ну, наконец-то!

Курильщик застонал и, не открывая глаз, приподнял руку, чтобы закрыться от тяжёлой ладони, отвешивающей оплеухи.

Хрясь!

Рукоять моего револьвера с хрустом столкнулась с черепом стрелка, после чего человек мешком повалился на своего товарища, рядом с которым стоял на коленях.

Хрясь!

Уже пострадавший несколько минут назад от меня сектант, вновь потерял сознание, когда я от души пнул его чуть повыше уха.

После чего метнулся к двери, распахнул её и… через мгновение в груди взорвалась граната, как мне показалось. Мощнейший удар отбросил меня к решётке и выбил дыхание напрочь.

— Кхр… кхр… кхр… — дышать не получалось, молчать тоже, вот и издавал один хрип.

В проходе мелькнула чёрная фигура, которая попыталась втиснуться в дверной проём. Габариты у твари были такие, что в дверь у неё смогла пролезть только морда и одно плечо, причём боком.

Заурчав от злости, мутант исчез в темноте, чтобы тут же рывком сорвать дверное полотно и вновь попытать удачу.

И опять у него не удалось.

Пока элитник пытался добраться до меня и бесчувственных сектантов, я сумел немного очухаться и даже перевернуться, сначала на бок, а потом на четвереньки. Слыша, как за спиной кошмарные когти царапают кирпичную кладку, я пополз прочь, в темноту коридора за решёткой.

Шум стих, когда я упёрся во вторую стальную преграду, которая перекрывала коридор, под прямым углом, поворачивающим вправо. Здесь, калитка или дверь (даже и не знаю, как её назвать-то в этом заборе из прутьев от пола до потолка и от стены к стене) оказалась заперта на старый навесной замок.

Оглянувшись, я никого не увидел, только изуродованный дверной проём, рядом с ним горку кирпичных обломков и немного уличного пространства, освещаемого диодным светильником. Сам элитник исчез, скорее всего, отправился искать новый проход внутрь здания.

Едва сдерживая стон, развернулся, сел на пятую точку и облокотился спиной об стену, после чего занялся своей раной.

Когти элитника разорвали разгрузку и одежду на груди, четыре автоматных магазина в кармашках разгрузки, превратились в кучку мятой жести, проволоки и горсти патронов (остальные рассыпались по полу, повторяя траекторию полёта и мой путь ползком сюда). Дышать было тяжело и каждый раз всю грудную клетку пробивает острая боль, на губах солоно от крови, которая течёт чёрт знает откуда: из отбитого лёгкого или расквашенной физиономии.

Несколько рёбер у меня, точно сломано или треснуто. Мда, с такими повреждениями мне только вдоль стеночки передвигаться. Не уверен, что смогу нормально пользоваться Даром, который ещё толком не восстановился даже.