Улей. Игра в кошки-мышки

Никогда ничего подобного не делал, все мои знания, теоретические: из того же журнала «Братишка», ютубных роликов и рассказов с корявыми рисунками собеседников в армии.

Пока возился с взрывоопасными игрушками, то сон махом прошёл, но стоило закрыть за собой дверь в одну из палат, выбранной под спальню из-за отсутствия окон и наличия мягкого пола, как глаза стали закрываться сами собой. Мысль прицепить ещё одну гранату с обратной стороны двери отмёл, ибо в таком состоянии точно подорвусь сам на радость элите.

«Спать… спа-а-ать…», — зевнул я и отрубился.

Проснулся от грохота пулемёта.

Сердце в долю секунды взвинтило темп до бешеного, всё тело покрылось холодным потом и одеревенело на несколько мгновений. Успей противник добраться до меня в эти мгновения, то на этом, в истории моей жизни, можно было поставить точку. Жирную.

Пулемёт надрывался секунды четыре, пока вдруг резко не захлебнулся, подарив тишину, и одновременно с этим я стряхнул оцепенение.

Сидеть и ждать мутанта (а больше никто другой не смог бы здесь оказаться) в тесной камере, стены которой стали давить на сознание, я не собирался, предпочитая свободу в просторном коридоре.

Распахнув дверь, я отшатнулся назад, чтобы не попасть под возможный удар когтей на длинной лапе, выждал секунду, после чего выдернул у гранаты кольцо и забросил ту за угол, следом швырнул ещё одну. Сразу после второго взрыва под прикрытием Дара, от которого болезненно заломило в висках, вылетел в коридор с автоматом в руках.

Никого.

Только клубиться пыль от штукатурки, сбитой пулеметными пулями рядом с дверным проёмом в директорский кабинет в конце коридора. Двери, которой я загородил развороченный проход туда, не было. Эта тварь каким-то чудом миновала мои растяжки на окне, бесшумно убрала баррикаду со своего пути и если бы не перестраховка с пулемётом, то я бы точно сейчас разговаривал с апостолом Петром.

— Вот же тварь, — скрипнул я зубами.

За окном только начинало сереть, и для отправления в дорогу было ещё рано, если я не хочу в сумерках наткнуться на элитника. До окончательного рассвета пришлось ждать ещё полтора часа.

За те несколько часов, что прошли с момента ранения, раны на груди зарубцевались, а сломанные рёбра почти не болели, если соблюдать осторожность и не беспокоить их неосторожными движениями. Серьёзно напомнили о себе, когда я рывком попытался забросить за спину тяжёлый рюкзак с трофеями.

— Ох, бляха-муха… — охнул я от резкой боли в груди, от которой даже перехватило дыхание. Пришлось немного умерить свои аппетиты и уменьшить груз, часть боеприпасов разложить по карманам в штанах.

Сектанты наградили меня ПКМ со стопатронным коробом, пристёгнутым к нему и большим коробом на двести пятьдесят в рюкзаке, АК-103 с неплохим обвесом и коллиматором «коброй», две сотни патронов к нему, две РГО и пять РГД, «Тигр-9» с бушнелевским прицелом переменной кратности и почти полторы сотни патронов соответствующего калибра. А также сто пять споранов и шестнадцать горошин, с тремя литрами в двух пластиковых, полуторалитровых, бутылках живчика. Возможно, что-то имелось в карманах одежды на мертвецах, но копаться в разорванных телах, желания не было ни малейшего.

Это были всего лишь трофеи, лишний груз к моим вещам, которые сектанты забрали с собой из «рыжика».

Три автомата, ещё один аналогичный «Тигр», несколько мощных пистолетов, гору патронов ко всему этому оружию, полтора десятка гранат и два одноразовых гранатомёта я оставил в палате, в которой провёл эту ночь.

С собой взял только оружие, живчик и литровую бутылку с минералкой, оставив экипировку, продукты, перевязочные материалы и многое другое в психушке. Однажды, я сюда точно вернусь, так как оазис оказался очень интересным местом, и заберу трофеи.

Покидал здание и прилегающую территорию, под прикрытием Дара, который убрал только через пятьдесят метров от забора в ближайших зарослях. Осмотревшись по сторонам и не заметив опасности, я осторожно направился в сторону электростанции.

До мёртвого кластера дошёл без проблем, несколько минут искал тропу, которая почему-то оказалась в другом месте, чем вчера. Отшагав по ней метров сто, я вдруг почувствовал чужой тяжёлый взгляд между лопатками. Обернувшись, я увидел на самой границе черноты ночного мутанта, с которым у нас вышла ничья. Никаких следов ночных ранений уже не было — эта тварь за ночь всё зарегенерировала. Ночью, в узком коридоре, рассмотреть толком не удалось, тогда я больше концентрировался на «зайчиках» да на том, чтобы держать свои способности в рабочем состоянии и не потерять сознание от боли. Зато это сделал сейчас.

Мутант, казалось, позировал, выбрав самую удобную для рассматривания себя любимого позу.