Улей. Игра в кошки-мышки

— Видел. Зять пару часов назад мою дочку загрыз. Беременную, на втором месяце уже была. Жили же душа в душу, никогда не сорились, видно же было, что любили друг друга, а тут с этими инопланетянами у всех мозги отказали. Сначала ему плохо было с обеда, дочка, Маша с ним сидела. Сознание терял не один раз за день, перестал узнавать нас, а потом вроде как уснул. Ну и я чуток решил покемарить… проснулся от криков Маши… бегом в их комнату, а там, — мужик закрыл лицо ладонями, — там… загрыз он её… откусывал куски и глотал. Я его и прибил… с утра при себе держал фомку, ждал, что хулиганье полезет по квартирам, от них собирался отбиваться. А пришлось родного зятя убивать, — опять помолчал, потёр лицо ладонями, отнял их и посмотрел на меня. — И когда уходил из квартиры…не мог я там находиться, тяжело… руки бы наложил запросто… увидел, как такие как зять ещё кого-то на улице грызли. Видел и просто сумасшедших, которые ещё никого не успели загрызть. Шли по улице, видать, искали добычу. Я видел эти ваши любимые фильмы про упырей, как их там… зомби, вроде бы… так все они и были ими, зомбями. Отравили всех нас, парень, перенесли сюда с частью города и отравили… чёртовы инопланетяне! Я таким же стану и ты…

— Я уже не стану, а вот у тебя, пока шансов мало выжить. Головная боль и тошнота — первые признаки заражения. Те, кто послабее оказался, первыми обратились, а прочих или сожрут они, или присоединяться чуть позже.

— Ты что-то знаешь? И знал до этого? Ты мог спасти мою дочку?! — не обращая внимания на обрез, он шагнул ко мне.

— Ещё шаг и я стреляю, — предупредил я его. — Я знаю чуть больше твоего. Я не местный, не из Шерстинска. Пришёл в город с того берега реки после полудня. Думал, что нашёл спокойное местечко, где нет мутантов и желающих прострелить тебе башку…

Я рассказал всё, что знал сам, про свою одиссею, встречи, мутантов. Умолчал только о белой жемчужине, которая спасла мне жизнь.

— Значит, дочка скоро опять появится, живая, — прошептал он. — Я её могу спасти.

— Ты сначала себя спаси. Это, во-первых. А во-вторых, она уже будет другим человеком, с памятью и внешностью твоей дочери, но не ей. И там, рядом будешь ты сам, такой же. Кому она поверит — тебе или твоему двойнику?

— Разберёмся, — махнул он рукой и повторил, — разберёмся. Теперь я точно выживу, есть у меня ради чего жить и бороться, только бы иммунным оказаться.

Глава 8

Оружие поделили по-честному: патроны пополам, к ним я взял снайперку, один «калаш» и «макарку». С «кедрами» я не знал, как обращаться, покрутил в руках и поставил обратно в сейф этот ПП. Точно также не стал брать и гору оружия, уподобляясь героям из книг и игр. Кому сдавать этот хабар? То-то и оно… может быть, мне до торговца пару сотен километров тащиться, а с таким грузом на хребте, уже через десять начнёшь скидывать по пистолету-магазину, после каждой версты. И уж тем более не собираюсь повторять глупость киношных боевиков, которые обвешиваются горой оружия с одним магазином, превращаются в едва подвижную тушку, вместо того, чтобы к автомату взять десять магазинов, а не девять единиц оружия.

Обрез и наган оставил в оружейке. Винтовку перекинул через плечо, пистолет в кобуре (неразработанную я её едва смог застегнуть) на правом боку примостил, на правой стороне пристроил подсумок с четырьмя автоматными магазинами. Топор, который столько раз меня выручал, убрал в сумку, вместе с запасом патронов, магазинами к СВД и пистолету, прицелом.

Нагрузился, вроде как, и не сильно, но крайне неудобно, особенно мешала длинная винтовка за спиной поверх сумки.

Разбежались с мужичком, представившимся Николаем Петровичем, под утро, когда на горизонте забрезжил рассвет. Расстались не то чтобы друзьями — опасения друг к другу испытывали, скорее неплохими знакомыми. Я рассказал о своей жизни, он про своё житьё-бытьё. Нашли кучу нестыковок между нашими мирами, но минимальных совсем, вроде тех же автоматов и факта, что в мире Петровича полиция уже давно сменила милицию, сразу после развала СССР на волне повальной демократизации и борьбе со старыми пережитками. И, несмотря на такой резкий отказ от предыдущих ценностей, переход к новому режиму прошёл мягче, народ не озлобился до той степени, чтобы за крышевание ларька, закатывать в бетон или пускать под пресс семью конкурента, включая и детей и родителей. Мягче здесь люди оказались, намного мягче. Потому и в городе после случившегося сегодня не было нападений, массовых грабежей и погромов.

Менять направление движения я не собирался, поэтому обратно за реку перебираться не стал, вместо этого прошёл весь город насквозь, двигаясь в сторону дальнего леса, едва просматриваемого на горизонте.

Уже на окраине случись то, чего со страхом ожидал давно, но надеялся, что пронесёт мимо — нарвался на супермутанта.