Улей: Изгнание из ада

– Ага! Крыса – она крыса и есть. Ничего прикольного. Жрет себе кофе, гадит, а эти собирают, жарят и продают за дикие деньги. Вот же бизнес. Странно, что до у нас сих пор не переняли эту бизнес-модель. Я бы вот медведей кофеем кормил и потом то, что выйдет, жарил и продавал. Как национальный бренд. А еще можно давать медведю запивать кофе водкой, чтобы печенку потом на «фуа-гра а ля рус». И пусть хоть одна тварь покритикует. Мы им такой BLM устроим, навек запомнят! – Антон Владимирович хлопнул себя руками по коленям и рассмеялся, а Сергей слегка опешил от такого поворота на интервью.

– Молодой человек, расслабьтесь, пожалуйста, – отсмеявшись, обратился Карпатов к Сергею, увидев, что тот не знает, как реагировать на происходящее, – мы тут не о крысином говне собрались поговорить, м-да, и даже не о медвежьем, не переживайте, это так, прелюдия. – Антон Владимирович махнул рукой, как бы отметая предположение о возможности серьезного разговора о говне, а потом, пересев на стул рядом с Екатериной, повернулся к Сергею.

– Что вы знаете о маркетинговых коммуникациях? – спросил он у Сергея.

– К сожалению, рекламу приходится смотреть, – ответил Сергей, – вот, собственно, все. Являюсь, так сказать, вынужденным потребителем.

– Стало быть, жертва информационного насилия? – поинтересовался Карпатов.

– Стало быть, так, – признал Сергей горькую правду.

– Вот эту проблему мы и хотим решить.

– Оградить меня от информационного насилия? – удивился Сергей. Он снова потерял нить разговора. Беседа начинала напоминать какой-то аттракцион, где за каждым поворотом ожидали сюрпризы.

– Нет, ну что вы! – Карпатов снова отмахнулся, отметая выдвинутое Сергеем предположение. – Вы – большой мальчик, и сами себя сможете оградить, если оторветесь от информационного потреблядства. Я про другое. Наша задача – изменить маркетинговые коммуникации таким образом, чтобы их жертва, цель, представитель целевой группы, называйте, как хотите, был счастлив потреблять рекламный контент, а лучше всего – даже не осознавал сам факт такого потребления. Но! – Карпатов поднял палец вверх. – Посыл должен работать, потребление должно состояться – с радостью, блеском в глазах и ощущением всепоглощающего счастья.

– И такое что, возможно? – спросил Сергей, удивленно подняв брови.

– В теории – да. Пока в теории. Но мы стоим на пороге воплощения теории в практику, – ответил Карпатов.

– И именно для превращения теории в практику мы и начали новый проект, – подключилась к разговору Екатерина. Она подошла к подносу с кофейником и, с улыбкой глядя на Карпатова, подлила себе в чашку кофе. Антон Владимирович хмыкнул и покачал головой.

– Все страньше и страньше, если честно, – прокомментировал Сергей.

– О! А нора-то глубока, молодой человек, – сказал Карпатов, покачав головой, – ой, как глубока. Там копать и копать. Но давайте все же к делу. Некую часть теории, чтобы все стало понятно, я вам изложу. NDA вы подписали, так что, если примете решение отказаться от участия в проекте, даже эту часть обсуждать с кем-либо настоятельно не советую. Не потому, что я сообщу вам сакральные тайны, а просто потому, что конкуренты могут понять направление нашей работы и усилить шпионаж. А этого нам совершенно не хочется, да и вам еще жить да жить.

– Прямо-таки шпионаж? – с долей иронии в голосе поинтересовался Сергей. Его начинала подбешивать манера разговора Антона Владимировича и этот «молодой человек». На вид они были почти ровесниками.

«Нашел себе мальчика!» – злобно подумал он.

– Именно! Реклама, как вы изволили заметить, сейчас в полном упадке, ее считают вынужденным злом, перематывают, выключают звук, перелистывают, режут фильтрами. Рынок уже не знает, как извернуться. Создаются целые субкультуры с этими инфлуенсерами, влиять на чужие мозги пытаются из каждого, извините, утюга, рекламу вставляют в тексты популярных книг и фильмы. Проплачена вся информация, что нас окружает. Но работает это все слабее и слабее. Перегрузка информацией приводит к ее вытеснению, сейчас за каждый нейрон в мозгу потребителя идет нешуточная война. А ему и так, бедному, уже тошно, ведь средний потребитель торчит в онлайне по четыре-пять часов в день. Удивительно, когда работать и спать-то успевают!

– И вот поэтому поиском новых технологий сейчас занимаются все ведущие рекламные агентства. Вы же представляете себе рекламные бюджеты? – спросила Екатерина.

– Более-менее, – ответил Сергей, сделав неопределенный жест рукой.

– Ну, тут, скорее, более, – она улыбнулась, – порядка триллиона долларов в год. И тот, кто предложит этому рынку эффективную технологию, получит очень большой кусок от этого пирога. Понимаете, за что мы бьемся?

– В части денег начал понимать.