Улей. Уйти нельзя выжить

— Да, выбираю, — согласно кивает Бут, заползая ладонями выше. — Но это совсем не то, что ты подумала, Кая. Сблизиться со мной, в его понимании, означает не отсосать и раздвинуть ноги, а заслужить мое особое расположение.

— Девушка из бокала с кровью. Она…, — хмуро насупившись, начинает Кая, но осекается, не в силах выговорить устаревшее и в какой-то мере уничижительное слово «фаворитка».

— Да, нас связывали особенные отношения, — снова кивает батлер. — Сота Науми находится через три от твоей. Но я никогда не был ее любовником. Я не трахаю своих пчёлок, Кая. Однако это не значит, что я не трахаю никого, кроме Медеи.

— Спасибо за подробные разъяснения. Я больше не буду лезть к тебе с грязными намерениями, — дерзко язвит Кая, ощущая, как к щекам приливает удушливое смущение. Спрашивается, с чего бы? Она многократно дефилировала перед ним голой и ни разу не покраснела, а сейчас без особой на то причины готова сгореть от стыда.

— Можешь попытаться, но только зря потеряешь время, — медленно убрав руки из-под ее футболки, батлер выпрямляется в полный рост, подавляюще возвышаясь над ней.

— Знаешь, я, пожалуй, не стану претендовать на роль твоей фаворитки, — задрав голову, решительным тоном заключает Кая.

— Что так? — ухмыльнувшись, лениво интересуется Бут.

— Я видела, что сделала Медея с предыдущей… и чего не сделал ты.

— А что я, по-твоему, должен был сделать? — в голубых глазах вспыхивает недовольство. Что, не нравится, когда тебя тыкают в собственную трусость? Ну, так она еще даже не начинала.

— Разве статус фаворитки не подразумевает защиту?

— Скоро ты сама сможешь задать Науми все интересующие тебя вопросы, — утратив интерес к наскучившему разговору, Бут направляется к массивным дверям. — Спустись в гостиную через два часа, — не оборачиваясь, дает указание батлер и поспешно ретируется.

Глава 22

— Выкуси, — шипит она в закрывшуюся дверь и, издав мучительный стон, падает на кровать.

За окном на потолке в одном ритме с ее мыслями хаотично кружат искрящиеся в солнечных лучах снежинки, завораживая своим воздушным танцем. Вот бы ей так же легкомысленно и свободно кружить… Далеко-далеко отсюда. Боже, она готова жить даже в избушке в чаще леса, в шалаше на краю света.

Этот дом, горы и сама атмосфера, как яркая зарисовка из счастливого прошлого, когда все они были счастлива: и она, и родители, и старший брат. Каждый по-своему понимал смысл этого слова, но, черт, она бы все отдала, чтобы вернуться туда хотя бы на сутки. Да что там — на час.

— Профукала ты свой шанс, трусиха, — мрачно бормочет Кая.

Всё, хватит рефлексировать и жалеть себя. Как говорил отец: «Пока сердце бьется, ты жива, а если жива, то выход всегда найдется.»

— Папа, папа, как же мне не хватает твоих мудрых советов. Если бы ты только знал…

Страшно представить, что сейчас творится в душе ее отца. Похоронить обожаемую жену, потом дочь, в которую вложил столько знаний и сил. Он так старался дать ей все самое лучшее, оберегал и баловал больше, чем единственного сына. Антон порой дико ревновал, но все равно любил…, и маму тоже. Ее маму нельзя было не любить. Анна Гейден была прекрасной женщиной, женой и матерью. Человеком с огромным сердцем и доброй душой… настоящим ангелом, не фальшивым, как те другие, которых Кая иногда видела во снах.

Последний такой сон приснился пчелке совсем недавно. В нем появилось новое действующее лицо. Точнее, совсем не новое, а до жути знакомое. Возможно, под воздействием внешних факторов или по каким-то другим неподвластным ей причинам, в ее сны пробрался вездесущий батлер. В медикаментозных видениях Каи он выглядел гораздо моложе. Уже не подросток, но еще не мужчина. Юный соблазнительный мерзавец с небесно- голубыми, но отнюдь не невинными глазами.

Как, вообще, ей могло прийти что-то подобное в голову?

Почему именно Бут? А не Эйнар, например?

Странно, но о брутальном красавчике шведе Кае думать совершенно не хочется. Не из-за того, что случилось в финале стрима, а просто. Просто не хочется. Без каких-либо обоснованных причин. По большому счету он поступил так, как того требовали обстоятельства, и по-своему был прав. Они оба оказались заложниками положения и пошли путем наименьшего сопротивления. Она отправила его в контейнер со змеями, затем во второй раз подвергла риску его жизнь, согласившись на смертельный поцелуй, а Эйнар всего лишь трахнул ее, чтобы удовлетворить жадных до похабных зрелищ гостей. Подумаешь, какая малость… Вероятно, для кого-то другого, но не для нее.