Ульгычан, или хроника турпохода

- Ольга, помоги! - чертыхаясь и скрипя зубами, стягивает куртку, начинает снимать свитер.

- Подожди, давай лучше рукав закатаем.

Повреждены какие-то крупные сосуды, кровь хлещет вовсю. Ладка пытается одной рукой наложить повязку, а у меня уже плывет в глазах: с детства не выношу вида крови. Я ругаю себя на чем свет стоит за слабость, Ладка костерит разных олухов, которые...

- Может ИФ позвать?

- Иди-ка сюда, - мы почти забыли о Лэлсе, - Дай сюда руку, держи вот так. Расслабься, закрой глаза...

Он несколько раз, не касаясь, проводит пальцами вдоль раны - кровотечение останавливается, края разреза делаются как восковые.

- Теперь можно забинтовать.

- Спасибо, а как это ты...

Андрей, который перевернулся на спину и даже ухитрился пристроиться на забытый Галкой попинг, с настороженным любопытством наблюдает за тем, что происходит. Глаза у него уже не такие бешеные, вернее, один глаз - вокруг второго наливается синевой здоровенный фингал.

Ладка закрепила конец бинта и принялась стягивать свитер. Меня послала за другим. Как можно тише, только бы не проснулся ИФ, начинаю рыться в рюкзаке. Но не тут-то было: вспыхивает фонарик, луч шарит по палатке, упирается в вывороченные из рюкзака вещи. На белом полиэтиленовом пакете отчетливо отпечатались мои пальцы.

- Что у вас на этот раз произошло?

- Ничего.

- А это что? Покажи руки!

Куртка на мне вся в темных пятнах, и на руках - кровь. ИФ светит мне в лицо фонариком:

- Что случилось?

- Да ничего. Ладка стругала палку и порезалась. Игорь Федорович, вы не волнуйтесь, уже все в порядке.

Минут пять я внимательно слушала, что он о нас думает. В выражениях ИФ не стеснялся, и мне это надоело. Я взяла свитер, куртку и вылезла из палатки.

- Стой, мать твою!

Сделала вид, что не слышу.

Когда подошла к костру, Ладка уже сидела под спальниками рядом с Лэлсой. Он что-то объяснял ей про бластер.

- Вот так. Действует от двух до пяти минут. Целиться надо в голову или в верхнюю часть туловища. Побочных эффектов, как правило, не вызывает...

Понятно: на голубом секторе эта штука работает как парализатор. Ну что ж, даже при наличии побочных эффектов, вроде слабости и головной боли, парализующей заряд лучше, чем пуля.

- А как тут аккумуляторы меняются? Хотя ладно, до утра нам их посадить все равно не удастся, так что отдыхай.

Я отдала Ладке чистые вещи, подобрала то, что она сняла с себя: надо хоть немного застирать...

- Так! Порезалась значит? - ИФ материализовался у костра бесшумно как привидение. Перевел взгляд с зеленовато-бледного Ладкиного лица на связанного Андрея, потом на кулек одежды в моих руках, опять на Ладку:

- Докладывайте, что у вас произошло.

- Да понимаете, мы тут немножко поспорили по общефилософским вопросам...

ИФ присел на корточки рядом с Приблудным.

- А ты, горе мое, что скажешь?

Тот метнул быстрый взгляд на Ладку, Лэлсу, на меня, потом посмотрел прямо в глаза ИФ:

- Так и было. Простите меня! И развяжите, пожалуйста.

У Ладки аж глаза на лоб полезли:

- Прощения просишь? Развязать тебя? А ты опять на людей кидаться начнешь? Слушай, у меня ведь тоже рефлексы!

- Подожди, подожди! - ИФ распутывает ремень на ногах Приблудного. - Ты можешь толком объяснить, из-за чего вы поцапались?

- Из-за теории конвергенции, - встревает Ладка.

- Помолчи, не тебя спрашиваю.

Андрей собрался с силами и заговорил. Говорил он толково и убедительно, как по писанному. О том, что был не прав: трудно разобраться в чужом времени. Что в любом случае пистолет - не лучший аргумент в споре, хотя стрелять он не собирался, просто пугнуть хотел. А с ножом - он вообще не поймет, что на него накатило. Привык не раздумывая отвечать ударом на удар. Но Ладка-то как раз не причем, это все вон тот, в черном...

- У вас, наверное, все другое. Не мне вашу жизнь судить. Вы меня развяжите, я сразу уйду. Нечего мне здесь делать, - голос все тише и тише, поднял голову, лицо виноватое, жалкое.

ИФ снял с него наручники:

- Никуда ты не пойдешь, по крайней мере до утра. Оружие получишь, когда немного успокоишься, - забрал ТТ, Андрееву финку, а заодно - бластеры у Ладки и Лэлсы, и растворился в темноте.

Приблудный осторожно пощупал подбитый глаз, потом шишку на затылке, глянул на пальцы - нет ли крови. Равнодушно махнул рукой на предложение Лэлсы помочь. Сел поближе к костру, по своему обыкновению обхватив руками колени.

Он молча смотрел, как танцуют и мечутся синеватые языки пламени на затухающих углях: безысходной тоской веяло от его согбенной фигуры, от скорбно застывшего лица. Время от времени его начинало клонить в сон, здоровый глаз слипался, но он снова вскидывался и смотрел в костер остановившимся взглядом.

- Эй, Андрюш, иди-ка сюда, залезай к нам, а то совсем замерзнешь.

Ну вот, так-то будет лучше. Я развешиваю на лиственнице не то чтобы отстиранные, но мокрые шмотки и тоже забираюсь под спальники. Ладка сидит, прислонившись спиной к камню. Справа от нее свернулся клубочком Лэлса - и уже крепко спит. Слева - Андрей. Я кладу голову ему на колени, Ладка обнимает парня за плечи:

- Успокойся, все ништяк.