Уличная красотка

Вечер по стеклу размазан,
На десерт дают стриптиз.
Раздевается не сразу —
Снизу вверх и сверху вниз.
— Ах, какая!.. Ух, какая! —
Языки сощелкали.
В яркий свет себя макая
И глазенки — щелками.

Шансоньетка! Заведенная юла.

Шансоньетка. Не до углей,
не дотла —
Выгорает до окурочка.
Дурочка.

Не столкнусь с тобой в метро я.

И не увяжусь пешком.
Здесь ползала землю роет,
Норовит тряхнуть мешком.
И ни слёз в тебе, ни страха,
Ни влечения к рублю.
Ну, давай еще полвзмаха —
И я тебя почти люблю.

Шансоньетка! Заведенная юла.

Шансоньетка. Не до углей,
не дотла —
Выгорает до окурочка.
Дурочка.
Но чего не будет точно
Ни по просьбе, ни на спор:
В самом издыханьи ночи,
В самый шапочный разбор,
Передушен, напомажен,
Зябко окунаясь в дым,
Твой окурок рядом ляжет
С недокуренным моим.

Шансоньетка! Заведенная юла.

Шансоньетка. Не до углей,
не дотла —
Выгорает до окурочка.
Дурочка.
1993 год

Шара-бара

В дальнем городе, где детство, свесив ноги,
Азиатской пыльной маялось жарой,
Проезжал смешной старьевщик по дороге,
Зазывая всех своей «шара-барой».

И менял он на бутылки и обноски

Леденцы и много всякого добра,
И кричал на все лады и отголоски:
— Есть шара-бара!..

Я уехал. Я слоняюсь по столице,

Городской и светской хроники герой.
Здесь старьевщика другого колесница
Зазывает золотой «шара-барой».

Он меняет душ обноски на обновки,

Он торгуется с утра и до утра.
От Кремля старьевщик катит до Рублевки.
— Есть шара-бара!..

Я уехал. Время краски тихо стерло,

За плечами годы встали в длинный строй.
И теперь, до хрипоты срывая горло,
Пробавляюсь я и сам шара-барой.

Обгоняючи попутные упряжки —

Знать, такая на дворе стоит пора —
Вот и я стихи меняю на бумажки.
— Есть шара-бара!..
Шара-бара. Давай меняться, только свистни.
Мониста дней на щепки из-под топора.
Меняю жизнь еще хотя бы на полжизни.
Шара-бара… Шара-бара.
2007 год

Шарк… шарк…