Уличная Магия

Логово Верблюжьих Потрохов было в полном беспорядке. Одни члены банды растянулись на лежанках, пока другие за ними ухаживали. Похоже, что драки шли всю ночь. Очень немногие Потроха были лишены каких-либо ссадин, и новых пострадавших было восемь, не пять.

Браяр глубоко вздохнул. Почему-то ему вспомнился разговор, который он имел во время одного из медицинских кризисов в Саммерси — один из многих случаев, когда он был завербован в медбратья. «Почему они тебе подчиняются?» ‑ спросил он тогда одну женщину, пока достаточно хорошо себя чувствовавшие для работы больные выполняли её приказы.

«Тайны тут никакой нет», ‑ сказала она тогда. «Я веду себя так, будто они должны. И они достаточно напуганы, чтобы инстинктивно следовать указаниям даже тех, кто знает чуть больше их самих».

«Веди себя так, будто они должны подчиняться», ‑ думал сейчас Браяр. «И они таки послали за мной снова. Значит, они должны хоть сколько-то мне доверять». Он повернулся к Дуне:

— Наполни этот котелок водой и поставь её кипятиться, ‑ приказал он. ‑ Эвви, держись поближе ко мне.

— О, я так и сделаю, ‑ пробормотала она, краем глаза следя за Потрохами.

Браяр снял со спины доски и прислонил их к стене. Затем он почесал в затылке и осмотрел комнату. С тех пор, как он оказался в Спиральном Круге, он успел поработать в лазаретах при трёх эпидемиях и одной пограничной войне, но всегда был под руководством Розторн и опытных целителей. Что бы они сделали?

«Сначала разберись с беспорядком», ‑ произнёс в его голове голос Розторн. «Иначе ты собственные лодыжки днём с огнём не найдёшь».

— Начнём вот так, ‑ громко объявил он. Все разговоры смолкли. Даже стонавшие раненые затихли. «Спаси меня Урда», ‑ подумал Браяр, ‑ «Они на самом деле слушают!» ‑ не пытаясь насладиться моментом, он начал быстро раздавать указания. Он уже выяснил с Эвви, что если не давать той время на возражения, то возражений не последует. Браяр применил это знание на Потрохах, приказав одним сдвинуть лежанки в ряды, а другим — убрать беспорядочно валявшиеся на полу кувшины, тряпки, ящики и бочки.

— Почему двери и окна закрыты? ‑ спросил он у одного из Потрохов.

Парень, бывший с Браяром примерно одного возраста, пожал плечами:

— Мы устали от того, что местные дети постоянно подглядывают.

— Но это место ведь не секретное? ‑ поинтересовался Браяр. Потрох покачал головой. ‑ Тогда откройте их, ‑ приказал Браяр. ‑ Нужно больше свети и свежего воздуха.

Верблюжий Потрох оттянул в сторону закрывавшие окна и двери тряпки и привязал их: в комнату начали проникать свет и свежий воздух. Троих отправили с кувшинами и горками песка к фонтанам, где им было приказано оттереть кувшины песком, наполнить водой и принести обратно. Развели костёр и вынесли мусор наружу. Даже при открытых окнах логово оставалось довольно тёмным. Двое Потрохов соорудили грубые факелы и закрепили их на стенах.

Пока члены банды убирались, Браяр осмотрел всех пострадавших. Тем, чьи ушибы и порезы не выглядели серьёзно, он приказал прибираться или сесть на скамье вдоль стены. Разбираться с менее серьёзными ранениями Браяру было легко — проведя детство в трущобах Хажры, он научился справляться с самыми разными ранами и ушибами, в том числе теми, которые могли в конце концов убить. Во время эпидемий в Саммерси он видел, как лекари сортировали заболевших, леча наиболее трудных в первую очередь. Сейчас он выделил таковых и принялся за дело.

Браяр мало что мог сделать для парня с явной вмятиной на лбу, разве что устроить его поудобнее. Иногда люди приходили в себя после таких ран, иногда — нет. Он перешёл к следующему парню, щурясь, чтобы разглядеть объём нанесённых ему повреждений. Ближайший факел плохо горел и сильно дымил. У Браяра щипало глаза. Трудно было сказать, что он видит на коже пациента — громадный синяк или грязь. На ощупь было похоже на синяк, но было бы здорово видеть разницу.

Это дало ему идею.

— Эвви, ‑ позвал он.

— Ага, ‑ девочка осторожно присела рядом с ним, стараясь не трясти содержимое корзины, которую она несла.

— Поставь её на пол, ‑ она послушалась, а Браяр запустил руку в карман штанов. Он нашарил свой волнительный камень — маленькое хрустальное яйцо, которое он предпочитал держать, если думал, что может сказать или сделать что-нибудь глупое. Его прохлада будто вытягивала гнев из вен Браяра каждый раз, когда тот не забывал его использовать. Розторн говорила, что думая о камне, а не о том, что его расстраивало, он разрывал питавшую его раздражённость мысленную цепочку, поэтому трюк и работал.

Сейчас он не сердился, и он всегда мог найти другой волнительный камень.

— Видишь это? ‑ он показал Эвви камень.

— О-о, ‑ она протянула к нему свои нетерпеливые пальцы. ‑ Он счастлив.