Уличное кунфу

Ши Синъин Уличное кунфу

Часть 1 Кунфу – реальность через призму мифов

Что недостойнее мудрого мужа, чем придерживаться ложного или, ничуть не сомневаясь, защищать то, что недостаточно исследовано и продумано?

Цицерон

Казалось бы, совсем недавно мы узнали краткое, но удивительно емкое слово «кунфу» – китайские боевые искусства. А уже сколько легенд оно породило на европейской почве, сколько поклонников завоевало себе! У кунфу есть и свои противники, говорящие о потенциальном вреде, которое оно несет здоровью и обществу.

Однако и противники, и сторонники кунфу редко могут привести веские аргументы в пользу своей позиции. Слишком мало пока известно достоверных материалов, а основные источники по истории и философии кунфу остаются непрочитанными и непереведенными. Спор же без фактов, когда в ход идут только легенды и мифы, не имеет смысла. Нередки и прямые мистификации некоторых не слишком щепетильных мастеров кунфу. Вот почему боевые искусства, выйдя из подвалов и получив официальный статус, до сих пор для многих представляют собой некую терра инкогнито.

Автор при написании книги использовал исключительно китайские источники: древние трактаты, хроники, жизнеописания, никогда ранее не публиковавшиеся на европейских языках.

Небольшой объем книги не позволяет описать весь спектр китайских боевых искусств, прошедших долгий путь развития, в связи с чем автор решил затронуть лишь один аспект кунфу, вызывающий наибольшее количество споров и спекуляций, порождающий немало легенд. Это знаменитое шаолиньское направление боевых искусств, ведущее свою легендарную историю от Шаолиньского монастыря в провинции Хэнань. Его история во многом мифологична и, увы, не соответствует тем представлениям, которые щедро описываются в научно-популярной литературе и в газетах. Примеряя китайские одежды, мы порой забываем, что за их внешней пестротой и буйством неупорядоченных красок лежит удивительное внутреннее единство, объясняемое цельностью китайской духовной традиции. Поэтому, рассказывая об кунфу, мы прежде всего должны подчеркнуть глубину образов и символов, стоящих за бесхитростными мифами о подвигах мастеров.

А нужно ли современному поклоннику кунфу знать его историю и философию? Может быть, вполне достаточно грамотно и тщательно изучить обширный технический арсенал кунфу? Внутренний смысл кунфу всегда потаен от занимающегося, он познаваем лишь косвенно через понимание общих принципов китайской культурной традиции, эстетики, философии и мифологии. История кунфу – это прежде всего непосредственный путь к пониманию данного искусства. И если поклонник кунфу осознает, что перед ним предстало нечто большее, чем обыкновенный способ оздоровления или рукопашный бой, – значит, первый, но самый важный шаг к постижению тайн собственной природы он уже сделал.

Много споров вызывает вопрос, откуда произошло кунфу и когда оно возникло. Некоторые видят его корни в индийской йоге, даже говорят о некой «йоге борьбы». Другие же считают, что боевые искусства были привнесены в Китай во время походов Александра Македонского в IV в. до н. э. Вряд ли можно считать эти предположения серьезными гипотезами, хотя бы потому, что уже в VI–V вв. до н. э. при дворах правителей Китая устраивались смотры лучших кулачных бойцов, проводились состязания между профессиональными воинами. Нет никаких сомнений, что кунфу сформировалось непосредственно на китайской почве, отразив то удивительное переплетение различных философских течений, верований и представлений, которые господствовали в Китае.

Однако в кунфу немало настоящих загадок, разрешить которые можно, лишь внимательно изучив древние хроники. Например, действительно ли монахи Шаолиньского монастыря занимались кунфу? Что принес в Китай индийский миссионер Бодхидхарма, считающийся создателем шаолиньских боевых искусств? Что вообще преподавалось и передавалось в школах кунфу? Здесь мы попытаемся ответить лишь на часть этих вопросов, однако не будем забывать, что любой ответ является лишь началом еще более запутанных тайн.

Тайна кунфу состоит не в каком-то отдельном приеме или упражнении, она заключается прежде всего в самом смысле кунфу. Не случайно говорили, что «истинное кунфу начинается в сердце», то есть в самой душе человека. Потому-то и путь к кунфу всегда связывался в Китае с путем в глубь себя. Лишь опытный учитель мог указать эту дорогу, и лишь искренний ученик мог увидеть ее. Доверие ученика к наставнику превращалось в основу основ обучения. Но и сам учитель должен был верить своему ученику, так как доверял ему часть своего сердца, того Знания, которое сам получил от первоучителей.