Уличные песни

Среди бушующей толпы
Судили парня молодого.
Он был красивый сам собой,
Но он наделал много злого.

Он попросился говорить,

И судьи слово ему дали.
И речь его была полна
Тоски и горя, и печали.

«Когда мне было десять лет,

Я от родной семьи сорвался,
Я глупым был — не понимал,
Что со шпаной тогда связался.

Когда мне было двадцать лет,

Я был среди друзей «хороших»,
Я научился убивать
И зашибал немало грошей.

Однажды мы пришли в село,

Где люди тихо-мирно спали,
Мы стали грабить один дом,
Но света в нем не зажигали.

Когда ж окончился грабеж,

И все друзья уж уходили,
Я на минуту свет зажег,
И что я, люди, там увидел! —

Передо мной стояла мать,

В груди с кинжалом умирая,
А на полу лежал отец,
Рукой зарезан атамана.

А шестилетняя сестра —

Она в кроватке умирала
И, словно рыбка без воды,
Свой нежный ротик раскрывала».

Когда он кончил говорить,

Все стали плакать в этом зале,
Всем было парня очень жаль,
Но судьи приговор читали:

«Ты нам всю правду рассказал,

Но мы ничем здесь не поможем —
За злодеяния твои
Мы жизнь спасти тебе не можем»

Среди бушующей толпы

Вели к расстрелу молодого.
Он был красивый сам собой,
Но сделал в жизни много злого.

По приютам я с детства скитался

По приютам я с детства скитался,
Не имея родного угла.
Ах, зачем я на свет появлялся,
Ах, зачем меня мать родила?!

А когда из приюта я вышел

И пошел поступать на завод,
Меня мастер по злобе не принял
И сказал, что не вышел мне год.

И пошел я, мальчишка, скитаться,

И карманы я начал шмонать:
По чужим, по буржуйским карманам
Стал рубли и копейки щипать.

Осторожный раз барин попался —

Меня за руку крепко поймал,
А судья — он не стал разбираться
И в Литовский меня закатал.

Из тюрьмы я, мальчишка, сорвался,

И опять не имел я угла…
Ах, зачем я на свет появлялся,
Ах, зачем меня мать родила?!

Перебиты, поломаны крылья

Перебиты, поломаны крылья.
Дикой болью всю душу свело.
Кокаина серебряной пылью
Все дороги-пути замело.

Восьми лет школу я посещала,

Десяти — сиротою была,
А семнадцатый мне миновало —
Я курила, ругалась, пила.

Клала много на личико краски.

Спотыкач я жандармский знала.
Всем мужчинам я строила глазки,
Жизнь греховную с ними вела.

Кокаина всегда не хватало,

Но ходила на воле пока,
А потом я под стражу попала
За поломку большого замка.

Пойте, струны гитары, рыдая, —

В моем сердце найдете ответ.
Я девчонка еще молодая,
А душе моей тысяча лет.

Мчат по рельсам разбитым вагоны,

И колеса стучат и стучат…
Я с толпою сижу заключенных,
И толпою мне все говорят:

Перебиты, поломаны крылья.

Дикой болью всю душу свело.
Кокаина серебряной пылью
Все дороги-пути замело.

Отец-прокурор