Уличные песни

Когда я маленьким еще мальчонкой был
И под столом свободно проходил,
Ко всей природе был ужасно глух и слеп,
Ходил по улице и кушал с маслом хлеб.

Однажды вышел я из дому, из ворот,

Навстречу девушка красивая идет.
Она так мило и изящно подошла,
Ко мне склонилась и хлеб с маслом отняла.

И в эту ночку мне, мальчишке, не спалось.

И в эту ночку я пролил немало слез.
И в эту ночь я вспоминал ее красу,
И ковырялся нежно пальчиком в носу.

И вот я вырос и стал совсем большой,

И снова повстречался с девой той.
Все той же прелестью горят ее глаза.
Все той же шалостью звучат ее уста.

Она так мило и изящно подошла.

Ко мне склонилась и за шею обняла.
Она растаяла, как в поле мотылек,
А с ней исчез мой из кармана кошелек.

И в эту ночку мне, парнишке, не спалось.

И в эту ночку я пролил немало слез.
И в эту ночь я проклинал ее красу,
И ковырялся пальцем в жопе и в носу.

Отелло

Венецианский мавр Отелло
Один домишко посещал.
Шекспир узнал про это дело
И водевильчик накатал.

Девицу звали Дездемона.

С лица — как белая луна.
На генеральские погоны,
Ох, соблазнилася она.

Папаша — дож венецианский,

Предгорсовета, так сказать,
Любил папаша сыр голландский
«Московской» белой запивать.

Любил пропеть романс цыганский.

Свой, компанейский, парень был.
Но только дож венецианский
Ужасно мавров не любил.

А не любил он их за тело,

Ведь мавр на дьявола похож.
И предложение Отелло
Для дожа — в сердце финский нож.

А у Отелло подчиненный

Был Яшка, старший лейтенант.
На горе бедной Дездемоны
Был Яшка страшный интригант.

И в их семье беда настала:

У ней платок куда-то сплыл.
Отелло вспыльчивый был малый —
Как вошь, супругу задавил.

Ох, девки, верность сохраняйте!

Смотрите дальше носа вы!
И никому не доверяйте
Свои платочки Носовы!

Серега-пролетарий

I

Служил на заводе Серега-пролетарий.
Он с детства был испытанный марксист.
Он был член месткома, он был член парткома,
А в общем — стопроцентный активист.

Евойная Манька страдала уклоном.

И слабый промеж ими был контакт:
Накрашенные губки, коленки ниже юбки,
А это, несомненно, вредный факт.

Сказал ей Серега: «Ты брось эти штучки,

Ведь ты компроментируешь меня.
Ты — вредная гада, с тобой бороться надо.
Даю на исправление три дня!»

Она ему басом: «Катись ты к своим массам!

Не буду я в твоей КаПэСеСе!»
А он не сдается: он будет с ней бороться
Серега на своем лихом посте.

II