Уличные песни

Там жизнь взошла и юность колосилась,
И начиналась зрелость, но потом…
Как приговор какой-то темной силы
Висит на нем, что продан будет дом.

Тот старый дом, наверно, станет сниться —

Гнездо, что свито дедом и отцом,
Где мать ждала — в тревогах вечных птицей
За нас больших шальных своих птенцов.

Мне звонкую калитку не потрогать

И больше никогда не увидать —
Спешит, слегка хромая, батя строгий,
В глазах бесята. Чуть отстала мать.

И не услышать лай, сперва сердитый,

Потом смущенный и уже не злой.
И не пробраться в сад, где ветви свиты,
И яблони мне руки тянут — свой.

Последний раз дверь заперта за нами.

Оставлен стол, комод, сундук, кровать…
Нет, не легко своими же руками
Свое гнездо чужому отдавать.

Мы разбредемся, молча глядя в землю,

Чтоб больше не сойтись на месте том,
Где, зову чувств и совести не внемля,
Мы предали тебя, отцовский дом.

Всё позабуду, всё изгладят годы,

Но знаю, что остался навсегда
Щемящий звук калиточной щеколды,
Который дом послал нам вслед тогда…

На степном полустанке

На степном полустанке небо, солнце и ветер…
Там в июне зачахнет, пожелтеет трава.
На степном полустанке и разлуки, и встречи,
И счастливые речи, и печали слова.

Как вагоны составов, дни бежали за днями,

Как составы, привычно проходили года.
И дремал полустанок под крутыми холмами,
Но однажды без стука там явилась беда.

Но однажды ростовский скорый поезд промчался,

Как обычно, в пять двадцать, и растаял вдали,
А на рельсах горячих неизвестный остался.
Его вскоре случайно при обходе нашли.

Как он здесь очутился в пиджачишке потертом?

То ли добрая воля, то ли злая рука?
Но лежал он на рельсах, на сто сорок четвертом,
Весь искромсан, истерзан, не опознан пока.

На степном полустанке всё составы, составы…

Дни промчались за днями, траур сняла вдова.
Погребли и забыли — ни почета, ни славы,
Лишь дождем запоздалым прошумела молва.

На степном полустанке вновь густые туманы,

След последний замыла дождевая вода.
На степном полустанке лишь холмы-великаны
Знают страшную правду, но молчат, как всегда.

Поезд