Улика с того света [сборник]

Балидского все это заставляло искать новые и новые двери, в которые можно было бы постучаться и доложить о делах, творящихся в фонде. Да вот только не все двери получалось открыть, не за всеми сидели должностные лица, готовые слушать, а тем более помогать.

– Получается, что только Балидский был готов протестовать? – спросил Гуров.

– Да, выходит так. Характер у него был такой, – ответил Ануфриев. – Как я уже говорил, Мишаня мужиком был дотошным. Многие местные жители были не против помогать ему. Я в том числе. Мы пытались как-то повлиять на ситуацию, рассылали обращения, готовили материалы для суда. Но закрывать собой амбразуру выпало именно Михаилу. Он оказался главным борцом за возвращение природных ресурсов.

– Что же было дальше? – вклинился в разговор Крячко.

– А дальше была борьба. Я уже говорил, что Балидский приехал к нам из Казахстана. Он не имел в России ни связей, ни знакомств, однако сумел поднять пыль столбом, от которой, видимо, многим пришлось чихать. Михаил слал обращения в прокуратуру, в МВД, в природоохранную прокуратуру, обращался к самым зубастым зеленым общественникам. Он даже смог каким-то образом вызвать сюда съемочную бригаду Первого канала, хотя она и приезжает якобы только по особым распоряжениям и никогда – по вызовам обыкновенных людей. Именно со съемками этого сюжета мы и связывали остановку стройки. Ребята наделали шуму. К их приезду в поселке собрались все его жители. Так вот, дружной толпой мы и сопровождали оператора и журналиста, демонстрировали им перегороженную береговую зону, строителей, прячущих лица, замок Синей Бороды. Об их приезде сразу же узнала владелица. Видимо, о такой славе она совсем не мечтала. В самый разгар съемки мы заметили, как в поселок въехал неприметный кроссовер. Оттуда появился человек лет двадцати восьми в кожаной куртке с тоненькой папочкой каких-то документов в руках. Он строил из себя юриста и заставлял нас остановить съемку, уповал на то, что это частная собственность. Тогда мы и узнали, что береговая зона и лесополоса была тоже оттяпаны Карпеньтевой. Но сюжет все же по телевизору вышел. После этого к нам приезжали с проверкой из областной природоохранной прокуратуры. Эти люди оценивали стройку, смотрели забор, с нами не говорили. По крайней мере, я про это ничего не знаю. Результаты этой работы нам были неизвестны, но, как бы там ни было, в скором времени стройка вовсе остановилась. Рабочие куда-то пропали. Всю зиму там ничего не происходило. Весной Михаил Балидский уговорил Лихолетьева сделать запрос в районную администрацию, чтобы найти собственницу участка.

– Зачем? Выяснил бы он ее координаты, и что? – осведомился Лев Иванович.

– Я думаю, у него к этому времени уже возникли некие подозрения. Возможно, он разговорился с кем-то из строителей, остававшихся на объекте последними, и они вселили в него какие-то сомнения относительно истинного владельца. Так или иначе, он просил Лихолетьева уточнить, действительно ли участком с домом Синей Бороды владеет таинственная дама из администрации, которую никто никогда не видел.

– И что?

– Когда пришел ответ на запрос, нам всем пришлось удивляться. Мягко говоря. Никакой Ирины Карпеньтевой в качестве собственника участка не значилось. Владельцем такового являлся Сергей Беляков. И наверное, вы понимаете, что такая рокировка могла нас всех только расстроить.

«5 августа 2010 года в 23 часа 15 минут на пересечении ул. Мясницкой и Фуркасовского переулка г. Москвы из пистолета-пулемета „Борз“ производства Чечни с применением глушителя был обстрелян автомобиль известного бизнесмена Сергея Белякова. Злоумышленники находились в автомобиле „Ауди“ и действовали с расстояния примерно 10–12 м. В машину попало 12 пуль. Был тяжело ранен и впоследствии скончался охранник Белякова, сам бизнесмен получил небольшие повреждения. Стрелявшему удалось скрыться, охрана не сумела ему воспрепятствовать».