Улики горят синим пламенем

– Да, конечно, застрахована. Так что нет никаких оснований беспокоиться. Извините, мне пора.

На прощание Николай Всеволодович придержал Гурова за пиджак. Его лицо прямо-таки лучилось доброжелательностью.

– А знаете, полковник, вы очень похожи на Клинта Иствуда.

Гуров с трудом сдержался, чтобы не зарычать. Он проводил господина Ставрогина до дверей приемной. Выглянув через пару секунд в коридор, обнаружил, что он пуст. Ни депутата, ни журналиста Дорохова там уже не было.

Из генеральского кабинета Гуров и Крячко прямиком отправились к себе, составлять план предстоящей работы. Дело предстояло серьезное. Это вам не убийства раскрывать, тут без писанины никак не обойтись. В воображении сыщиков уже высились горы бумаг, и радости это не прибавляло.

Вечер подкрался незаметно. Погода испортилась.

* * *

Этим субботним вечером многие были буквально охвачены странной лихорадкой. Иван Жуков был целиком поглощен составлением плана предстоящих мероприятий. Его энтузиазму позавидовал бы и завзятый бюрократ.

Иван строил графики, отчеркивал стройные колонки. Отдельно по поджогу машин, отдельно особняков, отдельно уничтожение причалов с катерами и яхтами. И так далее. Все объединяла графа «Отметка об исполнении».

При этом глаза главного городского мстителя горели благородным огнем борца за всеобщее счастье и равенство.

* * *

Тем же вечером страховщик Страховский напряженно всматривался в экран своего ноутбука. Всю свою жизнь он занимался страховым бизнесом. Собственно, чем бы еще он мог заняться с такой фамилией? Были в его деятельности успехи, бывали и неудачи. И вот он, шанс! Такого больше не будет.

Дело было рискованным, но оно того стоило. Страховщик Страховский откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Искушение было слишком сильным. Он понял, что не устоит.

* * *

Вечером убийца и пироманьяк Видинеев собрал лекарства, которые принимал по предписанию врача уже третий год, и аккуратно, стараясь не уронить и не просыпать, выбросил в мусорное ведро. Больше он в них не нуждался.

Весь прошедший день он находился под впечатлением событий огненной ночи. С присущей ему добросовестностью Видинеев приготовил канистру, ветошь, зажигалку и прочие необходимые вещи. При этом его руки мелко дрожали от нетерпения. Наконец-то! Вот он и наступил, праздник на его улице. Он уже не мог и не хотел сдерживаться.

Перед тем как выйти из квартиры, Видинеев проверил, не забыл ли он выключить свет и электроприборы. Потом тщательно закрыл форточки. Этажом выше жил идиот, который имел обыкновение курить, высунувшись из окна, и сыпал вниз пепел и окурки.

Пироманьяк Видинеев очень боялся пожара в собственной квартире.

* * *

Дело было тем же вечером, делать было нечего. Толя пил.

Пил Толя пиво, поскольку на более крепкие напитки денег не хватало. Борис молчал. Николай качал ногой, обутой в рваный «адидас» с Черкизовского рынка.

Тут Боря прервал молчание и брякнул. Просто так:

– Слыхали, как прошлой ночью машины горели? Эх, вот бы и нам такое замутить!

Николай зевнул и с завистью взглянул на пьющего Толю.

– Если бы да кабы! Для этого бензин нужен, тряпье всякое. А тут и на пиво не наскребешь.

– Бензин из машин слить можно… – неуверенно протянул Борис. – Через шланг.

– А он у тебя есть? То-то! Без бабла никак.

Тут откуда-то сверху, с мусорных баков, раздался зычный и бодрый голос:

– Не ссы, братва, есть бабло!

Приятели с удивлением уставились на говорившего. Замашки и тон выдавали в нем главаря. Свет далекого фонаря отражался от его лысой головы.

Приятели наперебой загалдели:

– О, Череп! В натуре, бабки? Откуда?

Череп легко спрыгнул на асфальт. Его появление было весьма эффектным.

– Один перец подкинул, – снисходительно сообщил он. – И на пиво хватит, и на водяру.

Борис скептически прищурил глаз.

– Что за Дед Мороз? Сейчас вроде не Новый год. И чего он взамен из-под нас хочет?

Череп развел руками с видом факира:

– Да того самого, о чем вы тут только что базарили. Запалить пару автостоянок.

– Каких?

– А без разницы. Какие понравятся. Что скажете?

– А что тут скажешь? – глубокомысленно изрек Николай. – По стакану, и вперед!

* * *

Смеркалось. Моросило. К вечеру заметно похолодало. От земли невыносимо тянуло сырым и тяжелым могильным духом.

Лесопарк Олений Бор граничил с промзоной. Разделял их глубокий и бесконечно длинный Гнилой овраг, превращенный в свалку. Когда-то здесь сгинуло целое войско толи татар, то ли французов. С тех пор с оврагом связывали много случаев странных и загадочных исчезновений как отдельных людей, так и целых групп.

Дорога через эту часть парка была пустынной и скорее напоминала лесную просеку. Вдоль нее, насколько позволял видеть сгущавшийся мрак, темнели кусты и деревья, громоздились кучи строительного мусора. Иногда днем сюда заезжали грузовики, чтобы свалить очередную порцию нелегальных отходов.

Сейчас по дороге медленно ехала легковая машина. Старый «жигуленок» тарахтел, как трактор. Чтобы не потерять едва заметную колею, водитель периодически переключал свет фар с дальнего на ближний и наоборот. Его лицо выражало серьезное беспокойство.

Он обернулся к пассажирам: