Улики горят синим пламенем

– За любовь. К работе, будь она трижды!..

За такое непочтительное отношение работа тут же напомнила о себе. В самый неподходящий момент, когда стакан замер возле рта, на подоконнике зазвонил телефон. Крячко скривился как от зубной боли.

– Умри. Не реагируй. Нас нет дома.

– А вдруг это Мария? – усомнился Гуров.

– Перезвонит на мобильный. А у тебя что, разве нет определителя номера?

Но Гуров уже снял трубку. Звонил журналист Дорохов.

– Лев Иванович, извините, что звоню домой, мобильного не знаю. Тут такое дело, надо срочно встретиться. Это касается поджогов на автостоянках. Воронцов тупик знаете? Сможете туда подъехать? Я буду на белом «Лансере». Запишите номер на всякий случай.

Гуров виновато посмотрел на Крячко:

– Придется ехать. Покоя нет, зато скучать не приходится.

Тот в ответ лишь горько вздохнул:

– Я вообще-то предпочитаю известную песню: «Люблю повеселиться, особенно – пожрать»! Жалко только, что любовь моя без взаимности. Ладно, заводи, поехали. Будем развлекаться твоим способом. – И свалил нетронутые пельмени обратно в кастрюлю.

* * *

До Воронцова тупика сыщики добрались быстро. После залитых вечерним электрическим светом центральных проспектов и площадей здесь, буквально в двух шагах от них, царил сумрак. Впрочем, подсветка с соседних улиц обеспечивала вполне приличную видимость.

Гуров остановил свой «Пежо» немного в стороне. Отсюда место встречи было видно как на ладони. Белый «Мицубиси» журналиста выделялся в конце тупика светлым пятном.

– Ну и чего ждем? Подгребай поближе, – поторопил Крячко.

Ему не давали покоя оставленные пельмени и разлитая по стаканам перцовка. С каждой секундой пельмени все больше остывали, а водка выдыхалась.

– Подожди, – возразил Гуров. – Смотри, кажется, нашего друга пасут. Черный «БМВ» видишь?

Крячко вгляделся в сгущающиеся сумерки. В самом деле, неподалеку, за невысоким кирпичным заборчиком, притаился соглядатай. И, кажется, не один.

– Ты про эту или про ту? – указал он Гурову на вторую машину, тоже черный «БМВ», укрывшийся левее первой, в тени фуры. – Получается – уже две.

– Три, – уточнил Гуров и показал немного в сторону, где стояла еще одна такая же машина, близнец двух предыдущих. – Если только где-нибудь за углом не прячется четвертая. Нет, кажется, четвертые – это мы. Как ты думаешь, те трое из одной конторы?

Крячко пригляделся повнимательнее.

– Нет, думаю, это не одна команда. Смотри, как расположились. Похоже, что они пасут не только нашего журналиста, но и друг друга. Значит, боятся, друг друга не знают и ждут какой-нибудь пакости. Давай-ка мы им пакость и организуем. Знаешь, как это делается? Берешь кирпич и швыряешь в самую кучу. А потом смотришь, что получилось. Ну что, пошалим?

– Согласен, – кивнул Гуров и врубил дальний свет.

Лучи от фар накрыли все три черные «БМВ». Те в первый миг словно съежились, но тут же взревели движками и рванули в стороны, как тараканы. Собственно, выезд из тупика был только один, и там как раз стояла машина сыщиков.

– Не хочу тебя учить, Лева, но, если бы я сейчас сидел за рулем моего «Мерседеса», я бы встал поперек дороги и перекрыл им выезд.

– Если бы я сидел за рулем твоего «Мерседеса», я поступил бы так же, – согласился Гуров. – Но мою машину мне почему-то жалко.

В подтверждение его слов все три «БМВ» со свистом пронеслись мимо. Окажись на их пути препятствие, они бы протаранили его не задумываясь.

При этом неизвестные не ограничились простым бегством. Из темноты прогремели два или три выстрела. Пули просвистели где-то рядом. В машину не попали, но одна жалобно звякнула о железный столб. И в тот же момент Крячко почувствовал, как обожгло затылок, а следом шею и спину. Он вскрикнул.

– Ты живой? – крикнул Гуров, разворачивая машину в узком проезде.

– Кажется, да…

– Ранен?

– Не пойму, – признался Крячко. – Вроде зацепило. Шею, сзади, за воротником. Горячо…

Не отпуская руля, Гуров сунул руку другу за шиворот и нащупал что-то твердое, колючее и горячее. Похоже на осколок кости.

– Что там? – спросил Крячко.

– Обыкновенная пуля, – успокоил его Гуров. – Тепленькая. Рикошетом от столба и твоего могучего затылка. Хорошо, что стекло было опущено. Гляди, как ее сплющило!

И он бросил в ладонь Станиславу комочек смятого свинца в разорванной медной оболочке.

– Блин, пошалили! – протянул Крячко, разглядывая исковерканную пулю. – А это гонорар за выступление. Подвешу на цепочке, буду таскать как талисман.

– Лучше отправь ее на экспертизу, – посоветовал Гуров. – Ты не видел, откуда стреляли?

– Не разобрал, – признался Крячко. – Гони за последним!

Гуров кивнул. Во-первых, две первые машины уже успели уйти в отрыв, а во-вторых, ему показалось, что в приоткрытом окне последней машины мелькнули светлые волосы водителя.

– Блондина видел? – бросил он.

– Нет, – признался Крячко.

– Наверное, мне показалось, – предположил Гуров, выжимая педаль газа. – Догоним, тогда и увидим.

Погоня промчалась кривым переулком, перемахнула небольшой мост и выскочила на набережную Яузы. С визгом шин машины вписались в поворот.

– А вон и остальные, – подсказал Крячко.