Улики исчезают в полночь

– Нашего, – ответила Боблова, – до олигархов она еще не добралась. Хотя, – женщина призадумалась, – был у нее один. Помнишь, Адочка? Мы с тобой еще спорили, на кого он больше похож: на Сталлоне или на Делона. Часто ее подвозил на роскошном лимузине. Или это был катафалк?

– Только олигарх был гораздо толще всех артистов, вместе взятых, – рассмеялась Ведьминская. – И заведовал кладбищем! Представляете, встречаться с начальником похоронного бюро?!

Юлька никогда раньше не сплетничала! И зря. Получила от этого несомненное удовольствие. Но не потому, что узнала о кавалерах Дворецкой, а потому, что выполнила задание Василисы.

– А кто у нее еще был? – наивно поинтересовалась Юлька, забыв про осторожность.

– А почему тебя это интересует? – Аделаида по пояс высунулась из окна. Юлька растерялась: не говорить же правду! Но та сама подсказала: – Бенедикта ревнуешь? Правильно делаешь! Дворецкая никем не брезговала: ни директорами, ни разнорабочими! Ни таксистами, – добавила она едко. – Спи спокойно, крошка Ру, – бросила она Юльке и захлопнула окно.

– Не соседка, а гвоздь в заднице, – высказалась Антонина Эдуардовна. – Не обращай на нее внимания, братья на Дворецкую только издали смотрели. Да и какой нормальный мужик на такую красоту не посмотрит?! Пугач и тот заглядывался. Зря я с ним поругалась.

– А вы помиритесь, – подсказала Юлька, стараясь не показать подпорченного Ведьминской настроения. – Он же не знает о том, что вы поссорились.

– Да мы и не ссорились, – призналась Боблова. – Пугач попросту сбежал, а мне надоело ждать, когда он соберется сделать решительный шаг!

– Да, – вздохнула Юлька, – для решительных действий нужна смелость.

И представила себя идущей по тихому больничному скверу с бананами в руках.

– Понимаешь, детка, ходит он все вокруг да около. – Антонина Эдуардовна вздохнула. – Ничего ты не понимаешь, ты еще детка.

– Нет, Антонина Эдуардовна, – вдохновенно воскликнула Юлька, – я вас так понимаю! Так понимаю! Особенно Семена Семеновича! Как нелегко решиться.

– Да уж, – протерла лицо платком Боблова. – Тогда, пожалуй, я с ним помирюсь.

– Правильно, – поддержала ее Юлька, – и не говорите ему, что вы с ним ссорились!

– Тогда чего я, дура, за ним следом не побежала?! Пропустила столько интересного!

– Ничего интересного, Антонина Эдуардовна, там и не было. Все так же, как и с Рюмочкиным. Кузен Евы залез в квартиру и получил удар битой по голове…

– Кузен?! – Боблова обрадовалась тому, что Юлька проговорилась. – С этого места, дорогая, подробнее. – Она спрятала платок и уселась удобнее.

– На этой скамейке…

Юлька тоскливо посмотрела на бегающую собаку, вздохнула и рассказала Бобловой все, что знала. К чему теперь скрывать? Скоро об этом узнает весь дом, Аделаида небось тоже подслушивает. Да, Юлька сглупила, приняв кузена за кузена. Но он был такой обаятельный. Возможно, он на самом деле кузен, когда очухается, признается, что он, ну, не кузен, а дальний родственник. А когда встанет на ноги и вернется сюда, чтобы поблагодарить Юльку… За что он ее станет благодарить?

– Неблагодарный! Сволочь! Где он?! Дайте мне, я его порву на части!

К подъезду бежал, ругаясь, участковый Пугач, размахивая пистолетом.

– Семен Семенович?! – обомлела Боблова.

– Пугач?! – испугалась Юлька.

– Где он?! – рявкнул тот, остановившись призраком Каменного гостя перед дамами.

– Кто? – выдавила из себя Юлька, подозревая худшее.

– Этот обаяшка кузен! Сволочь! Ему оказали все медицинские услуги, можно сказать, вытащили с того света, а он, а он… – Участковый задыхался от ярости.

– Что о-о-о-он? – проблеяла Юлька.

– Сбежал, как только очухался! Неблагодарный!

– Р-гав! Р-гав! – подтвердила его слова примчавшаяся на шум Эльвира.

– А! – обрадовался Пугач. – Кнопа, собачка! Давай-ка поищем негодяя… – И он ринулся в подъезд, Эльвира побежала за ним. Но через пару секунд оба вернулись обратно. – Дверь опечатана и закрыта.

Пугач с собакой подошел к окну.

Юлька тоскливо подумала, что нет худа без добра. Завтра вместо того, чтобы идти в травматологическое отделение, она выспится. И собака ее не разбудит ни свет ни заря, набегается за ночь и проспит до обеда без задних лап. А кузена Пугач в квартире не найдет. Если бы он вернулся, то Юлька бы почувствовала. Точно почувствовала бы, где-то на уровне подсознания.

– Нет его, окна закрыты, – подтвердил ее догадку участковый. – Давно сидите, Антонина Эдуардовна? – поутих Семен Семенович. – Я уж не стал вас отрывать от любимого борща, думал, кричит кто-то сумасшедший, сбегаю на минуточку, проверю да обратно вернусь. Но вот как все вышло.

Юлька фыркнула, ее обозвали сумасшедшей! Да если бы она не крикнула, то человек, возможно, умер бы. А возможно, и нет. И черт с ним, с этим человеком. Раз убежал, так убежал. Она на фруктах сэкономит.

– Что вы говорите, Семен Семенович? Я вашего отсутствия практически не заметила, суетилась, суетилась, обремененная домашними заботами…

– Обидно, однако, от вас такое слышать, Антонина Эдуардовна.

– Антонина Эдуардовна, – Юлька встала, – спокойной вам ночи. Спокойной! Без ссор. И вам, Семен Семенович, всего хорошего.