Улиткин Дол

– Ну да. В горах полазить, в Крупном лесу там…

– Я толком не знаю, какие там правила, – Серый не сводил глаз с хрупкой фигурки в сером платье. – Мне Дара сказала, что вообще под Аркой нельзя задерживаться, стоять. Надо проходить.

– А почему? – Яша отметил, как прекрасна обычная белая футболка Махи, и как хочется подольше так идти.

– Говорит, втянет.

– Куда?

– Опять в Пещеру на Пункт П. А что там ещё в этой Пещере – неизвестно.

Фиолетовый летун Наутиз обитал в небольшом особнячке, который смахивал на областной театр: Антон даже заметил афиши по бокам входа, два театральных фонаря, которые горели, несмотря на солнечный день. Бахар пролез в щель приоткрытой двери, следом за его хвостом – возбуждённый Антон.

– Смотри, артист почуял свою стихию, даже на крокодила наплевать, – кинул реплику Серый, а Михаил распахнул двери для всех.

Толпа учеников вошла в полумрак со света дня, ничего не различая, но тут пол кончился, и студенты полетели вниз. Общий крик был коротким, потому что все вдруг повисли в воздухе так же неожиданно, как и провалились. Перед взором группы из мрака в воздухе возник светящийся шар, который вращался под какую-то немыслимую музыку – она напоминала органную мессу, которую распевал хор невидимых небесных существ. Внутри же шара, как в утробе матери, грациозно кувыркался Бахар.

– Прилетели, – констатировал Серый. – Или мы в его берлоге или уже в аду.

– Похоже, у него разминка перед ужином, – сказал Антон неуверенно оглядывая фиолетовый мрак.

Неожиданно отовсюду вспыхнул разноцветный свет. Яша заметил, что он исходил из множества софитов, расположенных где-то над головами, и тут же почувствовал под ногами твёрдый пол. Группа стояла на сцене, – так он определил, потому что с одной из сторон виднелся зрительный зал с пустыми креслами. Впрочем, один зритель там присутствовал.

– Доброго дня, – послышался голос зрителя в фиолетовой мантии или в пяти, разного покроя, надетых одна на другую.

– Здравствуйте, – послышались неуверенные голоса, потому что все с опаской смотрели наверх: теперь Бахар кувыркался в своём шаре прямо над головами учеников, вращаясь в сфере вдвое быстрее, и при этом издавал вой восторга басом монстра и повизгивал.

– Ну, что с нашими эмоциями сейчас? – невозмутимо спросил учитель. – Мой предмет, предмет моей Руны Наутиз, – Эмоции – это низ. Чувства – это повыше. И Алхимия Духа – это вершина.

После этих слов Бахар, вопя в экстазе, улетел в шаре в неизвестные пространства под общий вздох облегчения.

– Алхимия? – разочарованно протянул Антон.

– А где колбочки? – с надеждой спросила Женя. – У меня по химии пятёрка.

– Забудь. То же на доске, – сказал Петя-итальянец.

– Молодой человек совершенно прав, – встал Фиолетовый. Он вышел на сцену к ребятам, по ходу похлопав Антона по спине, как коллегу. – Алхимия здесь – это наука трансформации себя.

– Из свинца – в золото? – съехидничал Серый.

– Верно, – спокойно ответил Наутиз и по его предложению все расселись на полу. Сам он остался стоять. Полумаска на его лице поблескивала аметистовыми блёстками. – Жизнь – игра, слыхали? А мир – театр, то есть сцена, Доска. Видите разноцветные огни над вами? Это земные эмоции. Красиво, правда? Замечу, что многие цвета вы пока никак не воспринимаете, их для вас пока нет. Так вот, охотясь за этими драгоценностями, Землю ищут в пространствах и временах многие «пираты», как говорят.

– То есть, чувства – товар? – уточнял Миша-Ломоносов.

– Да, во Вселенной, то есть в Универсуме, и далее в Омниверсуме, и далее, есть существа, у которых нет эмоций, и они очень хотели бы изучить их или приобрести…

– Как, совсем нет чувств, что ли? – туповато спросила Эльвира.

– Нет… почти. Такой силы страха, например, которая случается на нашей планете, нет нигде.

Настала мёртвая тишина.

– А сила любви? – звонко разрезал тишину голос Махи, и у Яши центр живота подпрыгнул в знакомом направлении к небу.

– А это – наибольшая драгоценность, – ответил Наутиз, погружая свой аметистовый взгляд в Махины чайные глаза. Яща ощутил жгучее желание применить приём карате.

– … и желания, конечно, тоже сила, – неожиданно закончил Фиолетовый, вонзая зрачки в Яшу.

– Так я – богач? – вальяжно спросил Антон, а Серый парировал под общий смех:

– В смысле – богат страхом перед Бахаркой?

Фиолетовый разрезал общий смешок своим необычным, артистичным голосом:

– Доска – очень интересное место для жизни эмоций. Здесь можно с их помощью э …даже умереть на месте. Это – сокровище, за которым наблюдают те, кто их не имеет или потерял в процессе эволюции.

– Это кто? – спросил Серый, ничего не понимая.

– Некоторые инопланетяне, – громким шёпотом сообщила Эльвира Серому. Фиолетовый продолжал:

– Собаки льнут к вам, как к Богу, потому что человек – уникальный источник Любви.

– Ага, особенно мой папаша, – Серый опять ляпнул на пурпур разговора пятном общего хохота. Фиолетовый неожиданно одобрительно подхватил поворот эмоций: