Улица королевы Вильгельмины

Москва встретила нас густым снегом – такого я не видел уже много лет.

Комната Зои в Безбожном переулке оказалась запечатанной, хотя мы регулярно перечисляли квартплату и телеграммой предупредили о своем приезде. Пришлось бегать к районному прокурору, в отделение милиции. Лишь под их нажимом деятели из жилотдела с большой неохотой открыли дверь. У них, судя по всему, были на эту комнату свои виды.

Пока устраивались, пока разбирали вещи, наступил вечер. Идти со своим направлением в Главное политическое управление армии было уже поздно.

Ночью долго ворочались с Зоей на кровати с продавленным матрасом. Сон не шел. К Зое – потому что наконец-то, после стольких лет отсутствия, она опять в родных стенах, Ко мне – потому что комната оказалась еще меньше, чем я предполагал, и нам втроем, конечно, здесь не жить. А так как служить в Москве оставляли только тех офицеров, у кого в столице жилплощадь, значит, странствия наши еще далеко не закончились…

На следующий день в кадрах нашего управления мне предложили выехать к новому месту службы в Петрозаводск.

– В какой должности?

– Корреспондентом газеты на английском языке. Вы ведь знаете английский, – кадровик держал в руке мою анкету.

– Английский-то я знаю. Но что это за газета такая, кому предназначена?

Мой собеседник улыбнулся:

– В основном, начальству… Газета учебная, выходит раз в месяц в одном экземпляре. Ее рецензируют, подробно разбирают на собрании в редакции, а затем отправляют в архив. И начинается работа над следующим номером.

– Ну, это для малохольных!.. А еще какие возможности?

– У нас – никаких.

– Но и это не газета. Макет, которому предназначено собирать пыль на архивных полках. А у меня нет никакого желания трудиться на архив.

– Ну а в действующей газете вы бы стали работать, на русском языке?

– Предназначенной для читателей – да.

– В обычной армейской газете для солдат. Сможете?

– Не знаю – не пробовал. Но думаю, что смогу. Заметки писал. Однажды даже очерк. Между прочим, хвалили.

– Тогда сделаем так. Я закажу вам пропуск на завтра, а тем временем попытаюсь связаться с управлением по печати. Посмотрим, что они смогут предложить.

– А как насчет демобилизации?

– Вот это исключается. В крайнем случае, если не получится в газету, направим вас в войсковую часть. На политработу.

Так мы и договорились: встретиться завтра в одиннадцать часов утра и, в зависимости от поступивших предложений, решить, как быть дальше.

А на следующий день в бюро пропусков меня ждал сюрприз. Навстречу, направляясь к выходу, бодро вышагивал розовощекий, улыбающийся, сияющий полковник Журавлев.

– Привет, привет, старший лейтенант! Как Зоя? Как Тола? «Дядя, бачи, онкель?»

– У нас все в порядке. А с вами что, товарищ полковник? Мы так беспокоились.

– Зеленое лицо, дрожащие руки, обильное потоотделение? – рассмеялся он. – Больше всех за себя беспокоился я сам.

– А теперь?

– Теперь – ха-ха! Что теперь? Свадьба сыграна, дочка замужем. Мой новый близкий родственник, кажется, парень хоть куда. Через три дня отправляюсь к месту службы и сразу же начинаю теребить начальство: домой, домой, домой!

– Вот видите, стоило ли так переживать?

– Стоило ли? – он приспустил очки, внимательно посмотрел на меня. – Еще как стоило… Хотите, я вам покажу, как у нас нелегально проходят границу?

Мы с ним вышли на улицу, присели на краешек заснеженной скамейки рядом с бюро пропусков.

– Вот! – полковник Журавлев воровато оглянулся и вытащил из внутреннего кармана кителя портмоне с документами. Порылся там, вытащил бумажку. – Вам это знакомо?

– Пропуск через границу. У меня был точно такой же. Только мой в Чопе забрали – мне же не предстояло возвращаться, а вам вернули. Еще обратная дорога через Чоп в Вену. Вот и вся разница.

– Значит, мой пропуск в порядке?

– Да, по-моему, да.

– Плохой бы был из вас страж государственных интересов Советского Союза. А ну-ка, всмотритесь внимательно.

Пропуск как пропуск. Серая, в мелкой защитной сетке, бумага, номер, фотография, звание, фамилия, имя, отчество. Число – верное число. Подпись командующего Центральной группы войск. Характерная, между прочим, подпись. Четкая, буквы ровные, ложатся слева направо. В моем было точно так.

– А что? На мой взгляд, все здесь на месте.

– Вот и на их взгляд тоже. А я весь взмок от волнения. Что за загадка, а?

– Ох, не томите, товарищ полковник. В чем же все-таки дело?

– А печать где? – Журавлев хитро улыбался.

Печать? Печать?.. Печати нет на положенном месте!.. Я крутил в руках пропуск, словно печать могла каким-то образом обнаружиться сзади. Настолько просто, настолько элементарно. Все, решительно все есть: и подпись, и дата, и номер, и защитная сетка. Нет только круглой печати, без которой пропуск не действителен.