Улица Марата и окрестности

Да, не повезло тогда шестиэтажному дому № 6! А может, наоборот повезло? Разрушенные его части были вскоре разобраны, строители взялись за дело – и сегодня ничто не напоминает о случившемся. Причем выглядит дом куда свежее, чем его соседи, на долю которых не выпало таких катаклизмов...

А чем примечательна история дома № 6 до 2000 года? Начать можно, наверное, с графа Толстого – только не Льва Николаевича, а менее известного Ивана Петровича. И.П. Толстой был видным чиновником, главой (поочередно) нескольких департаментов Сената. Именно ему в середине XIX столетия принадлежал стоявший тут трехэтажный дом.

Дом № 6

Разумеется, впоследствии дом был перестроен. А в начале XX века он стал известен всему Петербургу: здесь разместилась междугородная телефонная станция. Это была уже не первая такая станция в столице: первая помещалась на Большой Конюшенной и обеспечивала связь с одной только Москвой, потом на смену ей пришла станция на Большой Морской, и вот с 1912 года в строй вступила станция на Николаевской ул., 6. Она уже связывала жителей города не только с белокаменной, но и с Выборгом, Нарвой, Ревелем (Таллином), Гельсингфорсом (Хельсинки), с пригородами столицы...

К слову сказать, в октябре 1917 года большевики захватывать это здание не стали. Их больше интересовала Центральная телефонная станция на Большой Морской улице, которая обеспечивала связь внутри города. А междугородная заметно повлиять на развитие событий не могла.

Тридцать с лишним лет находилась международная телефонная станция в этом доме. Здесь перебывали многие питерцы и гости города. А Ираклия Андроникова привели на станцию поиски одного из портретов Лермонтова (об этом он сам писал в рассказе «Портрет»).

И только после блокады междугородная телефонная станция переехала на улицу Герцена (Большую Морскую), где находится и ныне.

ДОМ № 8

ЗА И ПРОТИВ

В пушкинские годы на месте дома № 8 находились огороды – единственные в этой части улицы. Но произрастать им тогда оставалось уже недолго. Пару десятилетий спустя здесь стоял 4-этажный каменный дом сенатора барона Веймарна. Александр Федорович провел тут немалую часть своей жизни, которая оказалась весьма длинной: скончался он в 1882 году в возрасте 98 лет...

Барон со своим семейством занимал, разумеется, не все четыре этажа дома. Обитали здесь и другие жильцы, а подвальный этаж занимали арендаторы, подчас весьма примечательные. В 1870-е, например, там работала типография князя Оболенского – предприятие небольшое, но вошедшее в историю. В ней некоторое время печатался известный нам «Гражданин» князя Мещерского. Но главное: именно у Оболенского напечатал Федор Михайлович Достоевский большую часть своего прославленного «Дневника писателя».

Как известно, «Дневник» этот пережил разные периоды истории. Вначале он печатался на страницах «Гражданина», а потом Достоевский решил издавать его отдельными выпусками – как самостоятельный ежемесячный журнал. Первые анонсы будущего издания появились в газетах на исходе 1875 года. И вот как описывал дальнейшее типографский работник Михаил Александров, хорошо знакомый с Достоевским: «Вскоре после появления этих публикаций в контору типографии кн. В.В. Оболенского, помещавшуюся в подвальном этаже дома № 8 по Николаевской улице, вошел Федор Михайлович...

Дом № 8

Князь В.В. Оболенский напомнил ему, что он с ним встречался... Потом, упомянув о появившемся в газетах объявлении о "Дневнике писателя", предложил услуги своей типографии по печатанию этого издания, на что Федор Михайлович ответил, что он для этого-то и пришел сюда, "но не потому, – примолвил при этом он, – что считаю вашу типографию за очень хорошую, а потому, что тут у вас находится дорогой для меня человек – Михаил Александрович Александров, и вот с ним-то я желал бы иметь дело"...

В назначенное время Федор Михайлович пришел в типографию вторично... Он был очень возбужден, и из первых же его фраз было видно, что его в то время озабочивало определение внешнего вида его издания; все же прочее, в общих чертах, уже было обдумано и взвешено им ранее. Поэтому я предложил ему к завтрашнему же дню изготовить примерно заглавную страницу и страницу текста. Предложение это заметно убавило его возбужденность. Он признался, что его особенно озабочивает заглавная страница, но видно было, что забота эта была приятною ему. "Как-то будет она выглядеть? Хорошо ли, красиво ли будет?" – говорил Федор Михайлович и убедительно просил меня отнестись к набору заголовка с особенным вниманием и тщанием, постараться подобрать для него "шрифты пооригинальнее, похарактернее, и не так, чтобы очень мелкие, а повиднее, поярче!". Я, разумеется, обещал постараться...».