Улица мира арабской вязью

– Да нет, товарищ капитан – начал переубеждать я – между нами ещё третья рота и взвода. Людей как в метро!

– Как в метро, говоришь? Ну, иди. К ужину шоб в строю!

– Спасибо, товарищ капитан! Разрешите идти?!

– Иди – Палыч снова уткнулся в свои бумаги – Шлем не снимать! Значок посыльного возьми!

–Ееесть!

Вообще-то, несмотря на то, что в этом районе расположились как минимум две роты десантников со взводами и батарея арт.дивизиона, на улице вовсе не так уж многолюдно, как я описывал ротному. Невидно ни постов, ни патрулей. Только пара солдат курит у стены.

Этот район не сильно пострадал при штурме. В некоторых домах даже остались целыми стёкла. Узкая, извилистая улочка впереди ныряет куда-то вниз, открывая вид на пустыню и прибрежные скалы вдали. Неспеша шагаю по мостовой, уложив винтовку на специальное нагрудное крепление и положив руки сверху.

Добрёл до склона. Дорога уходит вниз. Дальше небольшой каменистый мост через узкую речку. Метрах в трёхстах впереди палатки и техника возле разрушенных построек аэродрома.

Лагерь выглядит мирно в лучах заходящего солнца. Вон там парк боевых машин. Самоходки выстроились в ряд прямо на взлётной полосе, высоко задрав свои гаубицы. Большинство БМП там же, кроме караульных, расставленных по периметру. Несколько зениток разбросаны на удалении от лагеря. Не только из-за того, что так эффективнее отражать воздушные атаки, но и просто потому, что солдаты не очень любят постоянно находиться вблизи включённых радаров. Парни переживают за своё хозяйство, это понятно. Пахнет полевой кухней. Вот вижу ПХД!

Впереди окопалась БМП. Караульная. 571-ый номер! Знаю, знаю эту машину! Восьмая рота. Из-за машины доносится звук голосов, плотный солдатский мат. Решаю обойти сзади, не знаю почему. Проходя мимо люков десанта, пинаю ногой пустую банку из-под консервов и привлекаю этим всеобщее внимание.

– Здорово, парни! – говорю я, не спеша выходя из-за машины.

Передо мною шестеро бойцов в разных позах расположились вокруг ТВНа с горячим ужином.

– Оооо!

– Заходи, заходи! – слышны знакомые голоса.

– Привет, Сашок! Как жизнь?!

– Нормально – отвечаю я и расплываюсь в улыбке, подходя поближе и здороваясь с каждым за руку – Как у вас?

– Живы. Хавать будешь?

– Да не, спасибо – искренне отказываюсь – Чего там сегодня?

Здоровенный парень с круглым лицом и полными губами по прозвищу Шайба наклоняет в мою сторону свой котелок.

– Рис с тушенкой. Шняга. Опять разварили! – говорит он и оборачивается в сторону долговязого сержанта – Лось, дай хлеба!

– А где остальные-то?

– Да, кто где – отвечает Вася Белин, которого Шайба только что назвал Лосём – Командир в штаб ушел. Старый с фрицем к реке пошли, а малой в броне.

– А. Выходит, это он на подходе по мне дальномером сверканул – заметил я – Если бы без шлема был, то до сих пор бы красные зайчики перед глазами бегали бы!

Все заулыбались. Представили, наверное, как бы я сейчас спотыкался обо всё и матерился, ослеплённый лазером.

– А чё, и правда, шлем не снимаешь-то?

– Даа.. Ротный приказал…

– Да и х..й, что приказал!

– Да ладно. Нормально.

– Ну, визир подними тогда хоть. Ходишь как космонавт.

С этим я согласился и поднял верхнюю часть забрала, открыв лицо полностью. Немного помолчал, осматриваясь по сторонам, и спросил:

– Как атака?

– Да, ху…во, еб…ный в рот – отозвался Игорёк, вечно хмурый и сердитый парень, объект добродушного юмора для сослуживцев, и продолжил перебраниваться о чём-то с сидящим рядом молодым снайпером Яшкой.

– На марше БМП подбили – продолжил Лось – а при штурме рота на арабов в упор наскочила!

– Подожди. Чьё БМП-то?

– Абрамова. Знаешь его? Летёха такой маленький, рыжий. Там воронка большая на берегу, они в неё нырнули. Стали выбираться – с гранатомёта в лоб в упор. Механика сразу, экипаж и десант контуженые. Хорошо, что машина в яму скатилась поле удара сразу. А то добили бы.

– Пиз…ец!

А в городе уже на засаду напоролись. И как они, суки, так прятались, что их никто не прохавал. В упор подошли к зданию – они как начали еба…ить! Хорошо ещё, пулемётов у них не было, а то бы ещё больше наших побили бы. Седьмой роте больше всех досталось. Х..ярили как е..нутые, пока их гранатомётчики зажигалками не пожгли.

– Много потеряли?

– Ну, у нас в роте два двухсотых. Лысый и Зяма. И трёхсотых человек пятнадцать. Пятеро тяжелых. В седьмой четверо погибло и ранено около двадцати. Девятая, вроде бы, без особых потерь.

– А кто из седьмой?

– Да молодые, ты их не знаешь.

Все вдруг замолчали. Я уставился на ТВН с кашей. Выждав немного, желая сменить тему, обращаюсь к Лосю:

– Слышь, Лось, а что это за херня у берега крутилась сегодня? – в моём голосе не поддельный интерес – Десантник какой-то?