Улица младшего сына

«… Мне тут очень хорошо и интересно. Когда я был маленьким в Москве, я ничего не понимал, а теперь мне всё очень нравится… Больше всего, конечно, Кремль. Я там был… то есть около него, в первый же день, как приехали, до самой ночи. Меня мама уже хотела искать через милицию. Думала, что я потерялся. Но, конечно, я нашёлся сам. Просто я ходил по Красной площади, видел Мавзолей Ленина и смотрел там кругом всё историческое. Я на другой день ещё ходил туда. Потом мы были в Колонном зале на ёлке. Это самая главная ёлка в Советском Союзе, такой больше нет нигде во всём мире. Она выше нашей школы. Мне сказали, что, когда её украшают, подставляют пожарную лестницу. Я получил там приз за викторину, которую спрашивал один артист под видом Кота в сапогах. Вопросы были лёгкие, мы всё это с вами проходили. Приз был интересный — для маленьких: настольная игра-лото „Угадай“. Я её там подарил одному мальчишке, который попросил. Юлия Львовна! Мы были с папой, мамой и Валей в самом Художественном академическом театре СССР и в самом Большом академическом театре всего Союза. Видели сперва „Царь Фёдор Иоаннович“, историческую драму. Очень интересная. А потом балет „Лебединое озеро“, совсем без слов. Мне понравилось не очень, а Валентине понравилось. Ещё мы были в Музее Революции, видели орудие, которое участвовало в Октябре 1917 года. Я очень много ездил в метро. Это такая красота, что мы можем ею гордиться, потому что нигде за границей такого метро больше нет. Всё мраморное! Юлия Львовна! Мы были в Третьяковской галерее. Там все самые известные картины: „Иван Грозный“, „Три богатыря“ и „Мишки в лесу“. Хорошо, что папа меня взял сюда с собой. Спасибо ему за это…»

Голос в патефоне замолк. Игла уже подбиралась к бумажному кругу в центре. С полминуты из патефона раздавался лишь один сипящий шорох, но потом опять зазвучал Володин голос:

«Ещё что говорить… в письме, я не знаю… Уже всё. Папа мне дал на пластинку пять рублей. Сейчас уже кончается. Папа вам тоже кланяется. А вы, пожалуйста, поклонитесь от меня вашей дочери Светлане. И ещё передайте привет Ефиму Леонтьевичу, Якову Яковлевичу, Марии Никифоровне и Василию Платоновичу и всем нашим ребятам. Вот уже сейчас всё. Я по вас соскучился. Это говорит ваш ученик шестого класса Дубинин Володя. Теперь всё…»

И патефон замолк.

— Ну, что скажешь? — спросила Юлия Львовна, рассматривая пластинку. — Ну что ты будешь делать с таким! И тебя не забыл, кланяется…

Потом сбегали за соседями, за Василием Платоновичем и за Ефимом Леонтьевичем. Пришла Мария Никифоровна, географичка, и даже сам директор Яков Яковлевич явился. И пластинку Володи Дубинина с его «говорящим письмом» из Москвы опять ставили с самого начала.

— Да, Юлия Львовна, перехитрил он вас, — смеялись все.

— Ну, это ещё посмотрим!..

И она была права.