Улицы Киева. Ретропутешествие

[ «Братья и Друзья, я позволил себе стереть с угла своего дома надпись: набережная Театинцев, и только что заменил ее на: набережная Вольтера. … Вольтер у нас будет всегда, а театинцев не будет больше никогда»]. Театинцы – священнический орден Римско-католической церкви. «Я предлагаю добрым патриотам рю Платрьер [Известковой улицы. – С. М.], – продолжал де Вильетт, – поместить на углах своих домов имя Жан-Жака Руссо. Для чувствительных сердец, для пылких душ важно вспоминать, проходя по этой улице, что здесь на третьем этаже жил Руссо, и едва ли важно, что в былые времена здесь обжигалась известь. … Мне подумалось, что декрета Национального собрания, которое готовит народные празднества в честь Мирабо, Жан-Жака и Вольтера, было бы вполне достаточно для такого незначительного нововведения». Действительно, через несколько дней эти два переименования были утверждены, а шоссе д’Антен, где в одном из домов скончался Мирабо, было названо в его честь[121]. Революционеры быстро вошли во вкус: просьбы о переименовании улиц стали поступать едва ли не ежедневно. Затем взялись за названия секций (районов) Парижа, после чего дело приобрело общенациональный масштаб: Конвент поручил Комитету народного просвещения разработать проект всеобщего переименования площадей и улиц во всей Франции. «Не естественно ли было бы с площади Революции вступать на улицу Конституции, которая приводила бы к улице Счастья?» – риторически вопрошал автор проекта, конституционный епископ Грегуар. Еще через два-три года добрались и до названий городов: «за недостаточно современный образ мыслей» лишились своих имен Тулон и Лион; Марсель превратился ни много ни мало в «Безымянный». Новые топонимы частично исчезли во время термидорской реакции, частично были отменены Наполеоном, а окончательно с ними было покончено в 1814 году[122].

В Киеве первыми, меньше чем через месяц после революции, были переименованы не улицы, а днепровские пароходы. Поскольку они принадлежали частному «Обществу пароходства по Днепру и его притокам», для их переименования достаточно было постановления правления этого общества. Так 29 марта 1917 года получили новые имена пять пароходов, ранее называвшиеся в честь членов царской семьи: «Император Николай II» стал «Ломоносовым», «Александр III» превратился в «Кременчуг», и так далее. Лишь «Александр II» сохранил свое имя – возможно, благодаря репутации «царя-освободителя»[123].

Первые проекты революционного переименования улиц появились уже весной 1917 года (о чем будет рассказано ниже). Ни один из проектов 1917–1918 годов реализован не был. Воплотили революционный порыв на карте города наиболее решительные из революционеров – большевики – в свое второе пришествие в Киев, начавшееся в феврале 1919 года. В конце того же месяца был опубликован первый (насколько нам известно) советский проект переименования киевских улиц. Проект был выработан на совещаниях коллегии городского отдела Исполнительного Комитета, на которые были приглашены «представители фракций политических партий, стоящих на советской платформе, а также представители культурно-исторических обществ»[124]. Председателем коллегии стал Владимир Алгасов (настоящая фамилия Бурдаков. До лета 1918 года был левым эсером, осенью того же года вовремя «почувствовал момент» и вступил в РКП(б), что, впрочем, не спасло его от ареста, объявления врагом народа и расстрела в 1938 году). В числе членов коллегии были профессор Киевского университета, фольклорист, этнограф Андрей Лобода, заведующий Киевским городским художественно-промышленным и научным музеем Николай Беляшевский (именем которого в 1968 году была названа улица в Святошине) и историк, этнограф, профессор Киевского университета, академик ВУАН Орест Левицкий. 20 февраля 1919 года на совещании коллегии были выработаны принципы, которыми надлежало руководствоваться: «Новые названия будут присвоены прежде всего улицам, имена которых связаны с губернаторско-царским режимом последних десятилетий или носящим названия в честь местных богатеев. Наименования же улиц, связанные с тысячелетней историей Киева, будут не только сохранены, но даже будут приняты меры к восстановлению старых исторических названий»[125]. О характере самих новых названий Левицкий высказался вполне однозначно: «Новые названия будут связаны с именами тех из деятелей мировой, российской и украинской революции, которые в течение последнего столетия боролись за свержение старого порядка. Так именно стоит вопрос этот в Петрограде и Москве, где имена Радищева, Бакунина, Маркса почтены одинаково с именами революционеров той революции, которой мы ныне являемся свидетелями»[126].