Улицы Севильи

— Раз уж я здесь, в Египте, я хочу посмотреть на пирамиды. Ведь позор — побывать в Египте и не увидеть пирамид!

— Но ведь пирамиды в Каире, это далеко! — возразила Олеся.

— Ну и что! Россия тоже далеко, однако мы здесь! Я хочу их увидеть, понимаешь? Так же сильно, как и попасть в Севилью. Сама не знаю почему, я только сейчас поняла это, но я хочу!

— И никто не собьет тебя с пути, маленькая упрямица! — вздохнула Олеся. — Я дам тебе денег на машину или автобус, чтобы добраться туда, но как ты потом вернешься в Александрию?

— Что-нибудь придумаю! Скажу, что отбилась от группы, не бойся, я не пропаду! У меня ведь такой наивный ребячливый вид! Мне поверят! Обдурю кого-нибудь! — Настя весело улыбнулась.

— Ясно, — Олеся понимающе кивнула. — Ты заразилась моим духом авантюризма. И ты слишком умна для тринадцатилетней девочки. Даже как-то жутко. Пошли, я найду тебе транспорт!

— Я не забуду тебя, — сказала Настя от всей души, обнимая свою новую, первую и единственную подругу.

— Да и тебя, пожалуй, забыть будет трудновато! — заметила Олеся. — Эй, смотри-ка, вон тот мужик, кажется, ничего. И машина у него вроде бы приличная. Пойдем, пообщаемся с ним, может, подбросит тебя к пирамидам, как думаешь?

— Пойдем, — кивнула Настя, и они решительно пересекли улицу, направляясь к вызвавшему доверие Олеси водителю.

— Слушай меня внимательно, — тараторила Олеся, запихивая Настю в небольшой зеленый пикап, державший путь на Каир, обращаясь к смуглому арабу-водителю. — Я даю тебе денег, много денег, ты отвезешь эту девочку к пирамидам. Но учти, если что-то случится с ней, будешь иметь дело со мной. Мой муж бандит, понял? Русский бандит. И он разберется с тобой, если девочка пострадает!

— Не бойся, мадам, — неожиданно почти без акцента ответил сидящий за рулем, — довезу девочка куда надо. Мехмед честный, никого не обманул, все хорошо будет, не бойся!

— Смотри у меня! Держись, Настя, искательница приключений! — Олеся в последний раз обняла девочку. — А потом езжай в свою Севилью, танцуй!

— Поехали с нами, — предложил Мехмед, — бесплатно довезу! Один поцелуй — один километр. — И он лукаво подмигнул Олесе, но та только погрозила ему пальцем и ничего не сказала в ответ.

Она посмотрела вслед отъезжающей машине, а затем достала из кошелька бумажку, на которой Димкиной рукой был записан адрес.

Ее ждал волшебник Мустафа.

Как ни странно, Мехмед оказался действительно честным малым, правда, он, не умолкая, говорил всю дорогу и убийственно, в прямом смысле этого слова, «лихачил», демонстрируя все чудеса вождения, но несколько часов спустя Настя прибыла в Каир живой и здоровой. Мехмед довез ее прямо до Гизы, после чего порулил обратно, заявив, что ждать здесь не намерен. Но девочка не обратила на это никакого внимания, она пробормотала слова благодарности и, выскочив из пикапа, остановилась, пораженная открывшимися ее взгляду памятниками Вечности. Желтоватая пустыня свободно раскинулась пред нею, и казавшиеся издалека такими маленькими три пирамиды предстали во всем своем колоссальном великолепии. Здесь было очень много туристов, бедуинов с верблюдами и прочих желающих подзаработать, но на фоне каменных изваяний люди казались мелкими, почти невидимыми и не отвлекали внимания Насти от возникшего пред глазами чуда света. Ее сердце было переполнено покоем и счастьем. Она пошла вперед, не замечая палящего зноя, и, остановившись у подножия, посмотрела вверх. В эту минуту она и самой себе показалась маленькой и незначительной, все ее проблемы и страхи стали такими ничтожными, сжались, а затем исчезли вовсе, и она отправилась бродить среди камней и песка, не обращая внимания на окрики людей. Она протянула свою руку, ту самую, которая мыла бокалы в кафе Марины, драила полы у Людмилы Львовны, замерзала без варежки в морозные ночи и раздавала матросам сигареты, к огромной каменной лапе Сфинкса, от которой ее отделяли какая-то сотня метров и сотни веков, приобщившись на мгновение к истории Земли. В его лице увидела она не загадку, как ожидала, а разгадку всех тайн мироздания. В спокойном взгляде Сфинкса, устремленном в бесконечность, таилось необыкновенное довольство собой и окружающим миром — видимо, ему были известны радости жизни. Люди и ветры пытались изувечить каменное лицо, но сделали его лишь еще прекраснее, словно и вправду вечная красота Сфинкса была неподвластна времени.

Настя шла и шла, останавливалась, глядела по сторонам, наслаждаясь покоем, как корабль, нашедший наконец свою гавань. А потом, утомившись, она присела на камень у основания одной из пирамид — пирамиды Хефрена, хотя, конечно, не знала ее названия, и задумалась. Время бежало, но Настя забыла о нем, она забыла и о группе туристов, с которыми хотела вернуться назад, и о том, что неумолимо приближалась черная африканская ночь, звездная и холодная.