Улицы Севильи

Яркое солнце заливало центральную площадь Севильи, веселые, никуда не спешащие горожане неторопливо прогуливались по городу в выходной день, наслаждаясь прекрасной весенней погодой, когда, на границе лета, еще нет мучительной жары и в воздухе застывает гармония тепла и прохлады, и благоухают белоснежные цветы апельсиновых деревьев. Но люди, которые шли по этой улице, смотрели не на распускающиеся цветы и не на залитые солнцем камни мостовой, они смотрели на стройную молодую девушку с белой, чуть тронутой загаром кожей, с золотистыми волосами, одетую в длинную шуршащую юбку, черную с красными цветами, расшитую сотней оборочек, необыкновенно подходившую ей, — на девушку, которая танцевала на улице. Прохожие останавливались и смотрели на нее, завороженные не столько плавностью ее движений, не столько красотой танца, сколько ее сияющей улыбкой, улыбкой абсолютно счастливого, свободного человека. Улыбка рассказывала людям о чем-то прекрасном, но непонятном, и им хотелось поймать эту улыбку и узнать ее тайну, но она оставалась неуловимой и лишь обжигала их сердца ощущением незнакомой, неведомой им прежде красоты, и люди не могли отвести глаз от лица этой девушки. А улыбка всего лишь рассказывала о долгом пути к улицам Севильи, о трудностях, которые преодолела эта девушка, и обо всем, что узнала она на своей длинной дороге. То была улыбка человека, который долго шел к своей мечте и наконец добрался до места назначения.

И лишь один человек в этой толпе, смотрел на девушку не с изумлением, а с пониманием, тайна Настиной улыбки не представляла секрета для него — ведь этот человек так же долго и трудно шел к исполнению своей мечты и теперь мог лишь радоваться за Настю — значит, ей это тоже удалось.

Олеся, улыбаясь, смотрела, как она танцует, и чувствовала себя счастливой оттого, что сбылось ее предсказание. Настя не погибла, не пропала в бескрайней пустыне, она была здесь, она была в Севилье, и она — танцевала!

Слегка утомленная, девушка остановилась, поклонилась под громкие аплодисменты публики, вытерла платком мокрый лоб, убрала прилипшие к щекам волосы, еще раз улыбнулась своей сияющей улыбкой и тут наконец увидела Олесю.

С радостным криком Настя кинулась к ней и в следующее мгновение повисла на шее своей единственной подруги.

— Олеська! Олеська! — кричала она, не в силах сказать ничего больше.

— Как же ты меня узнала?! — изумилась та, отстраняя прижавшуюся к ней девушку. — Ты выросла! И так изменилась!

— Не больше, чем ты, — шутливо заметила Настя.

— Обо мне-то что говорить! — отмахнулась Олеся. — Но я снова с Андреем. Снова с Сашкой. А ты? Нашла своего брата?

— Пока нет. — Настя покачала головой. — Но я знаю, что он жив, и я найду его. И я танцую. Наконец-то танцую!

— Ты выглядишь счастливой! — Олеся ласково улыбнулась.

— Как ты нашла меня? — спросила Настя. — Откуда ты узнала, что я здесь?

— Где ж еще тебе быть? — усмехнулась подруга. — Зная твое упрямство и твою мечту, я могла держать пари, что встречу тебя именно здесь! Уверена, что ты видела свои пирамиды. И наверняка видела кое-что еще, о чем не станешь рассказывать. Я права?

«И сейчас вижу», — хотела сказать Настя. Но не сказала.

С некоторых пор ни прошлое, ни будущее других людей не составляло загадки для нее. Только своего будущего она знать не могла.

— Поедешь с нами в Россию? — спросила Олеся. — Я куплю тебе билет, помогу с паспортом.

— Нет, — Настя покачала головой. — Пока не время. Пока я еще танцую. А там посмотрим. Когда-нибудь. Когда-нибудь я вернусь. Мне еще нужно найти брата.

— Как знаешь! Ты всегда была умницей. Но хотя бы поужинай с нами, познакомлю тебя с мужем, с дочерью. Только для Сашки я — Галина. Пока что…

— Хорошо, — Настя согласно кивнула. — Надо отметить нашу необычную встречу.

Олеся ласково улыбнулась:

— Добрая русская традиция. Вперед, балерина, пошли знакомиться!

И, взяв вновь обретенную подругу за руку, она, преисполненная гордости, направилась на другой конец улицы, где ждали ее муж и дочь, спеша сообщить им о своей победе. Она оказалась права! Обещала найти здесь Настю — и нашла ее!

«Потому что иначе и быть не могло!» — улыбнулась про себя юная танцовщица.

Эпилог

Настя не случайно решила пока остаться в Севилье. Через несколько недель с того дня, как она начала танцевать на площади, к ней подошел не старый еще мужчина, подтянутый, приветливый, разговорчивый и предложил девушке поступить в его труппу, обещая обучить всем премудростям цыганских танцев, и Настя с радостью последовала за ним. Она понимала его речь, в скором времени и сама научилась говорить на их языке, как если бы родилась и выросла в Андалусии. Общаясь с цыганками, она усваивала премудрости, веками передававшиеся из поколения в поколение, и находила, что по большей части они уже известны ей. Настя выступала, гастролировала, потом вернулась в Россию, организовала свое танцевальное шоу и объездила с ним полмира. Ее жизнь была увлекательной и красочной, она познала и славу, и поклонение, но тщеславие не коснулось ее души, а слава оставила равнодушной.

Настя любила танцевать.