Уловки любви

Ее грудь сдавила болезненная тяжесть. Каждый божий день, каждый час Грейс молилась, чтобы она не оказалась беременна. Чтобы ей не пришлось провести всю оставшуюся жизнь с мужчиной, который ее не хочет. С мужчиной, отношения с которым начались с ее обмана. У нее на лбу выступили крошечные капельки пота. Грейс была рада, что она здесь, а не в Лондоне. По крайней мере у нее есть несколько дней на то, чтобы свыкнуться с фактом, который она теперь знает, и только потом предстать перед Рейборном. А потом ей придется посмотреть ему в глаза, прочесть в его взгляде решимость сделать то, что правильно, даже хотя ему самому этого не хочется.

— Миледи, скорее!

Грейс побежала и открыла дверь. Ее насторожила тревога в голосе мистера Физерли.

Грейс не очень хорошо знала Германа и Моди Физерли, но с первой же минуты, когда она приехала, их безмятежное спокойствие подействовало на нее как успокаивающий бальзам. Впервые с той минуты, когда она увидела в музыкальном салоне Каролину Рейборн и поняла, что ее инкогнито раскрыто, она почувствовала, что имеет некоторую власть над собственной жизнью.

Она поспешила к верхней площадке лестницы, посмотрела вниз, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Винсент? — сдавленно прошептала она.

— Миледи, мы нашли его на подъездной дороге. Он ранен.

Грейс быстро спустилась по лестнице.

— Винсент? — Она отвела с его лба прядь мокрых волос. — Куда вы ранены?

— Миледи, он ранен в бок, — подсказал Герман.

Грейс посмотрела на кровь, окрасившую его рубашку и сочащуюся сквозь пальто.

— Грейс…

— Тсс, ваша светлость. Не разговаривайте. Нам нужно уложить вас в постель.

— Я… я…

Он ничего не успел сказать, потому что закашлял и тут же согнулся от боли. Герман пошатнулся под тяжестью его тела и чуть было не разжал руки.

— Винсент, не разговаривайте. Вы сможете подняться по лестнице?

— Да, но я должен кое-что…

— Тсс. Потом расскажете. Сначала нужно остановить кровотечение.

Винсент взял ее за руку, крепко сжал ее пальцы и прохрипел:

— Нет… обещайте… что не уйдете…

— Нет, ваша светлость, я вас не оставлю.

— Пообещайте…

— Обещаю.

Они стали медленно, ступенька за ступенькой, подниматься по лестнице. Рейборн помогал им как мог, но потеря крови сказывалась. Он с трудом поднимал ноги, не раз его колени подгибались, и они все вчетвером чуть было не скатывались по лестнице. Наконец они добрались до верхней площадки. Грейс побежала вперед и открыла дверь комнаты, соседней с ее, вбежала внутрь и откинула с постели покрывало.

— Мистер Физерли, положите его сюда. Моди, принесите, пожалуйста, воду и бинты. И иголку с ниткой.

— И я еще прихвачу бутылку бренди, которую Герман хранит в буфете.

Экономка вышла из комнаты настолько проворно, насколько позволяли ее короткие полные ноги. Герман опустил Рейборна на кровать. Придерживая его одной рукой, другой снял с него пальто.

— Нужно снять с него рубашку, чтобы посмотреть, насколько серьезная рана, — сказал он и стал раздевать Винсента. Грейс тем временем схватила с вешалки полотенце и намочила его. Когда Винсент был раздет до пояса, Герман уложил его и снял с него сапоги. — Миледи, вы бы отвернулись, а я пока сниму с его светлости остальную одежду. Надо снять с него все мокрое и согреть, пока он не подхватил простуду.

Грейс встала спиной к кровати и подождала, пока Герман закончит, потом снова повернулась к Винсенту и стала влажным полотенцем стирать пот с его лба.

— Прижмите-ка тряпку к этому месту, — сказал Герман Грейс, показывая на бо€льшую из двух ран, из которой все еще сочилась кровь.

Пуля разорвала его кожу на боку, но было непонятно, задето ли ребро. Пули оставили две раны, одна была чистой и не сильно кровоточила, а вторая представляла собой ужасное кровавое месиво с рваными краями. Когда Грейс прижала тряпицу к длинной рваной ране на теле Рейборна, он резко втянул воздух, уронил голову на подушку и закрыл глаза. Мышцы на его челюсти заметно напряглись — он стиснул зубы от боли.

— Ваша светлость, эта пуля причинила не так много вреда, как могла бы. — Герман приподнял тряпку, чтобы лучше рассмотреть рану. — Но вы потеряли много крови. Нам нужно будет зашить это.

Грейс прижимала руку к боку Винсента, при этом стараясь смотреть на что угодно, только не на его обнаженный торс. И не на ту часть его тела ниже талии, которая была прикрыта простыней. Но ей это не удавалось. Он был точно таким же, каким она запомнила его с той ночи, когда обнимала его, гладила руками его худощавое, упругое тело. От этих воспоминаний ей стало жарко и неловко.

От природы он был смуглым, на его груди и плечах еще блестели капли дождевой воды. Грейс свободной рукой взяла сухое полотенце и стерла влагу с его лица. Винсент медленно открыл глаза и посмотрел на нее, его взгляд был полон боли.

— Моди сейчас вернется, — прошептала она, протирая его тело мягкой тканью. — Вам скоро станет легче.

— Обещайте… что… не… уйдете… от меня.

— Обещаю.