Уловки любви

Винсент уперся руками в боковые косяки окна и прижался лбом к холодному стеклу. Если бы только он никогда ее не встречал, если бы он не знал, каково это — заниматься с ней любовью. Он весь горел внутри, и не было никакой надежды погасить это пламя каким-то иным способом, кроме как в ее объятиях. Винсент медленно провел руками по лицу, мечтая, чтобы этот жест мог стереть из его разума все мысли о Грейс. Он тяжело вздохнул, подошел к камину и подложил в умирающий огонь еще одно полено.

Открылась дверь, и по полу поползла полоска слабого света. Винсент резко выпрямился и повернулся.

— Грейс?

Он поднял халат и набросил его на себя, чтобы прикрыть наготу.

— Что-нибудь случилось?

— Можно войти?

— Конечно. Тебе что-нибудь нужно?

— Да.

Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Винсент ждал. После небольшой паузы она подошла к нему. Она держалась прямо, ее атласная ночная рубашка колыхалась, переливаясь при ходьбе. Винсент сцепил руки за спиной, чтобы удержаться от искушения прикоснуться к ней, привлечь ее к себе, сжать в объятиях, прикоснуться своими губами к ее рту.

— Что случилось, что тебе нужно?

Грейс подняла подбородок и ответила:

— Ты.

Грейс стояла так близко к нему, что ощущала тепло, исходящее от его тела. Так близко, что чувствовала свежий аромат мыла, которым он мылся в ванне, и слышала, как после ее ответа он резко втянул воздух. От возбуждения и от страха ее сердце громко колотилось. Кровь бежала по венам с такой скоростью, что каждая клеточка ее тела ожила и наполнилась томлением. Чтобы удержаться от желания протянуть руки к Винсенту, она сжала руки в кулаки по бокам, пряча их в складках ткани.

— Что тебе нужно? — снова спросил Винсент, как если бы не понял. Или предпочел не понять.

— Так это здесь ты собираешься спать всю оставшуюся семейную жизнь?

Он поднял плечи.

— Да. Это моя комната.

— А комната, соседняя с твоей, — это место, где должна спать я?

— Да.

— Ты собираешься когда-нибудь прийти в мою комнату? В мою постель?

Винсент нахмурился, выражение его лица стало почти рассерженным.

— В чем дело, Грейс? Сейчас почти три часа ночи. Неужели ты не можешь отложить этот вопрос до другого времени, хотя бы до завтра?

— Нет, ваша светлость. Я думаю, лучше всего обсудить все открыто, чтобы не осталось недопонимания.

Грейс поборола импульсивное желание уйти или хотя бы опустить глаза, чтобы не встречаться с его стальным взглядом.

— Ответь мне, пожалуйста, ты собираешься вообще когда-нибудь спать в моей постели?

Винсент молчал, только его грудь поднималась и опадала в тяжелом дыхании.

— Ваша светлость, это что — мое наказание? — Собственный голос показался Грейс глухим. — Это так я должна страдать за мой обман? — Она растеряла храбрость и стала смотреть на горящие поленья в камине. — Ты собираешься и дальше заставлять меня разыгрывать спектакль для света? Ты хочешь, чтобы мы продолжали играть наши роли и притворяться, что у нас идеальный брак?

Грес почувствовала, что в ее голосе прозвучали обвинительные нотки, что ее слова прозвучали не как вопрос, а как критика. Но ей было все равно, она боролась за само свое существование.

— Сколько времени, по-твоему, мы должны притворяться, что наша взаимная влюбленность была настолько всепоглощающей, что мы пренебрегли периодом ухаживания и не захотели долгой помолвки, но поженились через считанные недели после знакомства? Да еще и по специальному разрешению на брак? — Грейс отвернулась от камина и поймала его взгляд. — Может быть, месяц? Или дольше?

— Грейс, я…

— А что потом, Винсент? Ты планируешь, что каждый вечер мы будем возвращаться домой, ты вежливо будешь целовать меня в щеку, отправлять в постель и не будешь вспоминать о моем существовании до тех пор, пока не придет время нашего следующего спектакля? Как ты себе это представляешь? Что каждый вечер мы поднимаемся по лестнице рука об руку, как любящая пара, которую мы изображали днем, а потом ты вежливо желаешь мне спокойной ночи и закрываешь за мной дверь, чтобы забыть о моем существовании?

— Грейс, это не…

— Винсент, я не могу так жить. И не буду. — Грейс решительно махнула рукой в воздухе. — Если бы это было возможно, я бы отменила то, что я сделала, но это невозможно, я не могу повернуть время вспять. Я не могу…

— Довольно! Чего ты от меня хочешь?

Грейс шагнула к нему, чтобы у него не было иного выбора, кроме как посмотреть ей в глаза.

— Я хочу, чтобы ты был мне настоящим мужем.

— Ты не знаешь, о чем просишь.

Но Грейс стояла на своем.

— Знаю. Я понимаю, как ты страдал, когда потерял первую жену и младенца. Я знаю, что потерять вторую жену и еще одного ребенка, жить дальше с разбитым сердцем было намного больнее и тяжелее. И мне известно, что после этого ты дал клятву никогда больше не жениться.

Винсент нахмурил брови.

— Откуда ты…

— Мне рассказал об этом твой кузен, когда он многословно поздравлял меня с тем, что я похитила твое сердце и заставила тебя снова пойти на риск, который ты поклялся никогда больше не предпринимать.

— В таком случае ты знаешь…

Грейс замотала головой: