Уловки в споре

«У меня нет никаких сомнений...»

«Могу вас заверить...»

«Я совершенно уверен, что...»

«Не вижу никакого другого объяснения тому, что...»

Скрытая суть этой уловки в том, что, когда автор высказывания сам гарантирует ее правильность, оппоненту кажется труднее выражать свои сомнения или отстаивать противоположную позицию. Это, по сути, означало бы, что в таком случае надо поставить под сомнение саму компетентность партнера по спору или даже его честность. Тогда оппонент оказывается перед выбором: либо принять предложенную ему точку зрения и смириться с этим, либо перестать верить собеседнику. Последнее нередко может представлять для него «потерю лица», и тогда уже самому оппоненту приходится помогать другому участнику спора выходить из такого затруднительного положения. Поэтому ничто не мешает — и это самая успешная стратегия в таких случаях — просто игнорировать подобные высказывания. Если участник спора, декларирующий свою позицию, действительно уверен в своей правоте, он всегда сможет успешно ее обосновать и привести корректную аргументацию в ее защиту.

Помимо создания видимости, что высказываемое суждение не нуждается в аргументации в силу очевидности и бесспорности, есть и другой способ избежать необходимости доказывать правоту своей позиции. Он заключается в том, чтобы сформулировать ее предельно запутанно и неясно, и таким образом не дать возможности оппоненту четко осознать и выразить ее спорность. Это достигается тем, что суждение, которое надо еще доказывать, облекается в форму исходной посылки. Например, вместо «Вероятно, он болен» произносится «Странно, что он ничего не делает, чтобы справиться со своей болезнью». В действительности, смысл высказывания тут должен быть адресован подтверждению наличия заболевания, то есть факту, а не эмоциональной реакции по поводу того, что еще нуждается в обосновании.

Поэтому следует взять себе за правило: чем более очевидным кажется утверждение, тем тщательнее нужно его проверять и просить у оппонента его обоснования.

Существует и такой вариант «ссылки на авторитет», как использование кавычек. При этом автор спорного утверждения просто приписывает его какому-либо авторитетному человеку, буквально снизит в кавычки, тем самым придавая большую достоверность и повышая вес своих слов.

К этому приему также часто прибегал И. В. Сталин. Чтобы подкрепить свою мысль и усилить ее авторитетность, он постоянно цитировал В. И. Ленина, превращая это в своеобразный ритуал. Вопрос о правоте цитируемого автора (в данном случае — Ленина) для слушателя, естественно, не возникал. И если приводилась цитата, соответствующая целиком или хотя бы частично положениям сталинской речи, значит, прав был и сам Сталин.

Вспоминается описанная Дж. Оруэллом способность одновременно держаться как бы двух противоположных убеждений, что отчетливо проявляется и в риторике: у нас — интернациональный долг, у них — интервенция; у нас — нравственность, у них — «их нравы»; у нас — демонстрация протеста, у них — массовые беспорядки и т. д.

Иногда искажается смысл сообщения при его «невинном» перефразировании. Например, сравните высказывания в этом ряду:

«Выступая вчера, вы сказали...»

«Как мне передали, вы, выступая вчера, сказали...»

«Я слышал различные мнения о том, что вы, выступая вчера, сказали...»

«Насколько я понял, вчера вы якобы сказали...»

«Действительно ли вы вчера сказали... ?»

Крайним вариантом приема искажения отдельных элементов позиции партнера или всей позиции в целом является доведение ее до абсурда. Нередко это сочетается с игнорированием доводов собеседника. Отлично иллюстрирует это речь в суде известного адвоката Ф. Н. Плевако по делу бедной старушки, укравшей медный чайник и этим поступком «угрожавшей государственным устоям». На требование прокурора о ее суровом наказании Плевако спокойно ответил:

«Много бед, много испытаний пришлось перетерпеть России за ее более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесят языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь — старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия, уж конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно...»

Вспомним другой пример. В Российской Академии художеств бурно обсуждалось предложение об избрании генерала Аракчеева в члены Академии. Основной аргумент в его пользу звучал так: «Он близок к государю». —- «В таком случае царский кучер Илья Байков нс менее достоин стать академиком. Он не только близок к государю, но еще и впереди него», — этот довод конференц-секретаря графа Лабзина решил исход спора, хотя и закончился для него ссылкой.