Ульрих Цвингли. Его жизнь и реформаторская деятельность

Но экзальтированных сектантов не убеждали трезвые рассуждения реформатора. Число их быстро увеличивалось. Опоясанные веревками, в одежде кающихся, “братья” (название, которое анабаптисты давали друг другу) пробегали улицы, испуская проклятия против “старого дракона” (прозвище реформатора), призывая народ к покаянию и предсказывая близкую гибель Цюриха.

Фантастический вид сектантов, их вдохновенные мистические речи производили в народе сильное волнение. Чтобы предупредить соблазн, совет устроил диспут между их вожаками и Цвингли, но все красноречие последнего оказалось бесплодным. Они не признавали себя побежденными и продолжали массами крестить народ. В самом Цюрихе успехи анабаптистов парализовались авторитетом реформатора, но в других частях кантона, где большая часть пасторов не в состоянии была бороться с ними, число их приверженцев возрастало с поразительной быстротой. Вожаки секты ходили из одной деревни в другую, проповедуя то в домах “братьев”, то в лесах и уединенных местах, при таинственном свете факелов. Экзальтация проповедников сообщалась и слушателям. Некоторые из них сами впадали в экстаз и начинали пророчествовать как бы под наитием Св. Духа. Мания видений и одержимости Св. Духом эпидемически охватывала целые деревни и часто приводила к самым диким и безобразным выходкам. Так, один крестьянин, пришедший во время проповеди в экстаз, убил своего родного брата с криком, что наступает день Страшного суда. Никто из присутствовавших не помешал ему, убийца был арестован и казнен, а “братья” продолжали считать его мучеником, исполнившим волю Господню.

Учение, вырождавшееся в подобные безобразия, конечно, не могло быть терпимо властями. Но ни меры кротости и убеждения, ни штрафы, которым подвергались люди, не желавшие крестить своих детей, не оказывали никакого действия. Сектанты были стойкими фанатиками, готовыми жертвовать жизнью за свои убеждения. Подвергавшиеся аресту давали обещание не проповедовать и не крестить больше, но, вышедши на свободу, принимались за старое, утверждая, что делают это по велению Св. Духа и что следует повиноваться лишь Богу, а не людям.

Принципы сектантов были тем более опасны, что среди крестьян стали и без того обнаруживаться революционные симптомы. Великая религиозная революция должна была неизбежно пошатнуть и все прежние правовые понятия. Как известно, чисто религиозная проповедь Лютера вызвала в массе крестьянства в Германии брожение, разразившееся крестьянской войной. В первой половине 1525 года пограничные со Швейцарией германские земли были охвачены ярким пламенем возмущения, начинавшим переходить и на швейцарские области. В некоторых фогствах, по образцу 12 статей швабских крестьян, население также резюмировало свои требования в 27 статьях. Оно желало отмены крепостного права, барщины, десятины и других повинностей, свободного пользования землей, лесом и водами и настаивало на своем праве самим избирать и смещать своих пасторов. При таком состоянии умов проповедь анабаптистов, конечно, только подливала масла в огонь. Необходимо было предупредить, чтобы, по примеру Мюнцера, и швейцарские анабаптисты не сделались руководителями крестьянского движения.

Благодаря тактичным распоряжениям власти готовившееся восстание было предотвращено. Совет отменил крепостное право, облегчил некоторые налоги, обещал пересмотр и облегчение других в будущем, десятину же приказал уплачивать по-прежнему.

Только одни перекрещенцы остались непреклонными и продолжали свою пропаганду, несмотря на усиливавшиеся строгости против них. Цвингли имел с ними целый ряд публичных диспутов, убеждал их в частных беседах, опровергал печатно, но анабаптисты не поддавались никаким доводам из Писания, признавая истинным только собственное толкование его. Тогда совет решил действовать круто. Манц, несколько раз содержавшийся уже в тюрьме и каждый раз по освобождении принимавшийся за старое, был утоплен вместе с двумя другими вожаками (Гребель умер незадолго до этого), а другой главный проповедник анабаптистов, Блаурок, как чужестранец изгнан из страны (1527 г.). С их смертью дальнейшие успехи анабаптизма были парализованы. Многие из сектантов были обращены проповедями Цвингли; остальные же, лишившись своих главных вожаков, отказались от мысли образовать отдельную церковь и самое учение их постепенно утратило свои крайности.

Борьба с анабаптизмом, по собственному признанию Цвингли, была одним из самых тяжелых испытаний в его тревожной жизни. Этот новый враг, вышедший некоторым образом из недр самой реформации, причинил ей громадный вред. Раскол в не окрепшей еще церкви, и особенно крайние теории сектантов, набрасывали тень на само дело реформаторов, давали приверженцам старины повод выставлять их учение как опасное для всего общественного и государственного строя. Только этим и объясняется то молчаливое одобрение, с которым, вопреки проповедуемому им принципу свободы совести, Цвингли отнесся к крутым мерам властей против анабаптистов.