Ultima Forsan (СИ)

- Пришёл, чтобы ещё немного постращать меня? – первой заговорила ведьма. – Эта чёртова тряпка мешает мне, но скоро… Скоро я проберусь в ваши души. И вот тогда…

Увидев поближе её санбенито, я понял, почему она сразу же не принялась творить разрушительную магию, едва избавившись от закрывавшего клетку полога. Как и полог, одеяние ведьмы было расшито серебряной нитью, свивающейся в узоры. Они изображали распятия и лилии. Оно и в самом деле сильно мешает ей, да только стоит неосторожному хоть ненадолго пересечься с ней взглядом, и она сумеет найти лазейку в его душу. Большего ведьме не надо. А уж если заговорит или коснётся, то сразу пиши пропало – чары её уничтожат такого глупца или сделают её рабом в считанные мгновения.

Вот только из всех правил есть исключения.

- Ты не боишься огня и пыток, - сказал я, - и считаешь, что тебе нечего бояться вовсе? Зря. Ведь я не боюсь тебя, а как думаешь, почему?

Я подошёл вплотную к клетке и снова взглянул ведьме прямо в её тёмно-карие глаза. Отнюдь не у всех ведьм рыжие волосы и зелёные глаза – вряд ли таких женщин часто можно встретить в том же Египте.

На сей раз наши взгляды пересеклись почти на полминуты – и этого времени ведьме хватило, чтобы всё понять. Она отшатнулась от меня, прижалась спиной к противоположной стенке, обхватив руками острые коленки.

- Если ты не хочешь, чтобы я вошёл в твою клетку, - сказал я как можно более угрожающим тоном, - и коснулся тебя, то лучше тебе обойтись без чар. Мы друг друга поняли, ведьма?

- Поняли, - прошипела она с такой ненавистью, что у кого другого может быть и сердце не выдержало. Ведь к словам примешивалась изрядная толика ведьмовской силы, наверное, из-за страха прорвавшейся через узоры на санбенито.

Я отошёл от клетки, и хотел было уже забраться на козлы, но меня остановил преподобный де Бельзак.

- Рейнар, - сказал он мне, - на первом же привале нам надо будет серьёзно поговорить.

- Я никогда не откажусь от беседы, преподобный, - ответил я, забираясь-таки на козлы.

Скрипач пристроил на коленях свою Виолину, а значит править было мне. Я взялся за вожжи, руки сами вспомнили, как их правильно держать, хотя с тех пор, как я последний раз правил повозкой, прошло довольно много лет. Я глянул на капитана Гальярди. Тот махнул рукой, давая команду отправляться. Я щёлкнул вожжами, и послушные лошади медленно затрусили по дороге.

- Слушай, Рейнар, - не удержался и тут же спросил у меня Скрипач, - а ты всё-таки кто такой будешь, а? У меня аж сердце в пятки ушло, когда ты с ведьмой болтать начал. Её ведь и вправду ничем не напугать прежде было – ехала себе, будто королева на бал, а не на казнь в монастырь.

- Знаешь ли, Скрипач, - пожал плечами я, - иных вещей лучше не знать. Ты с Книгой Экклезиаста знаком?

- Да вроде читали нам из неё на проповедях, - теперь уже он пожал плечами, не понимая, куда я клоню.

- Eo quod in multa sapientia multa sit indignatio et qui addit scientiam addat et laborem, - процитировал я.[35]

- Болтаешь на латыни свободно, будто поляк, - бросил явно обиженный моим ответом Скрипач. – Мог бы и по-человечески ответить, мол, не твоё дело, солдат, не лезь, куда не просят.

- Мог бы, - кивнул я, - но не буду. Вот ты краем этого дела коснулся, а уже меня побаиваешься, а если больше узнаешь, то может быть и вовсе мне стрелу в спину пустишь.

- Умеешь ты успокоить человека, нечего сказать, - буркнул Скрипач.

- Ты мне лучше вот что скажи, - решил сменить тему я, - а отчего капитан так скверно обращается с единственным бойцом из своего отряда? Или он со всеми ними так приветлив был?

- Капитан Гальярди человек, конечно, суровый, - кивнул Скрипач, который тоже только рад был смене темы, - но парнишке просто не повезло. Он ведь рекрут в отряде был, не настоящий боец, посвящений всех не прошёл. Вот его конечно и гоняли в хвост и в гриву, как это положено. А не повезло парню ещё и родиться племянником капитана, поэтому Гальярди особенно старался, даже прозвище это дурацкое ему выдумал, чтобы никто не подумал – не дай Бог! – что он как-то по-особому к нему относится. Показывал всеми силами, что любимчиков у него в отряде нет.

- А теперь вышло так, что из всего отряда остался в живых только этот самый незадачливый племянник, - сделал вывод я, - и капитан срывает на нём злость.

Скрипач лишь плечами пожал – в ответе мои вполне очевидные умозаключения не нуждались.

- Quid est quod fuit ipsum quod futurum est quid est quod factum est ipsum quod fiendum est,[36] - неожиданно выдал Скрипач, поразив меня отличным знанием латинского.

Лошадки медленно трусили по разбитой, но вполне хорошо сохранившейся ещё с римских времён дороге. Править ими особой нужды не было – животные были послушные и спокойные, я то и дело отпускал вожжи, кутаясь в тёплый плащ. Погода давно уже стояла осенняя, с каждым часом как будто становилось лишь холоднее. И я рад был, что прихватил из запасов отряда капитана Гальярди тёплый плащ с капюшоном. Дождя пока не было, но с хмурого неба он мог пролиться в любой момент.