Ultima Ratio (СИ)

Третий мужчина, никто иной как Игорь Сергеевич Сикорский, внук того самого легендарного Игоря Сикорского, доказавшему всему миру и самим русским, что помимо лаптей и балалаек умеют делать еще самолеты. Сейчас, Игорь Сергеевич являлся председателем совета директоров акционерного общества «Технологии Сикорского» обьединявший более трех сотен заводов и два десятка конструкторских бюро.

Знакомство Дениса Бородина и Игоря Сикорского — младшего произошло три десятка лет назад, когда выпускник Киевского юнкерского училища Бородин, прибыл на службу в пыльный поселок Керки на самой персидской границе, пилот эксперементального вертолета С-41[17] конструкции его деда, Игорь Сикорский младший готовил серию испытательных полетов в горно-пустынной местности и условиях высоких температур и песчаных ветров. Испытания проходили несколько месяцев и в одном из вылетов, «князь» потерпел аварию на территории соседней Персии. Все бы ничего, но места те были дурные и считались рассадником басмачей и контрабандистов. Хуже всего, в персидском приграничье, как дома чувствовала себя британская разведка из «департамента Макгрегора»[18] и попадание в руки англичан секретных вертолетных технологий и самого младшего Сикорского, было абсолютно неприемлемо.

Ближайшей воинским подразделением оказался пластунский отряд из полка туркестанских стрелков из двенадцати человек с одной радиостанцией. Которым командовал, никому тогда неизвестный лейтенант Бородин. Приказ был, наблюдать и ждать подкреплений, но юный лейтенант, действовал решительно и запеленговав сигнал бедствия разбитого вертолета, пересек границу и вторгся на территорию сопредельного государства. Вертолет вскоре обнаружили, из четырех членов экипажа уцелел только Сикорский, но с тяжелой контузией и переломом обеих ног. Эвакуация осложнилась тем, что к месту катастрофы подошел отряд басмачей в сотни полторы сабель и обратно пришлось пробиваться с боем. Будучи отрезанным от границы и с разбитой рациией, с ранеными на руках Бородин, был вынужден уходить вглубь персидской территории делать крюк и прорываться в другом месте. Через пять суток, границу пересекли пять измученных пластунов с одной фляжкой воды на всех и спасенным пилотом.

К тому времни в Асхабад прибыл сам старший Сикорский, несмотря на свой приклонный возраст. Крупнейшему русскому промышленнику и патриарху отечественной авиации никто из генералов перечить не посмел и на тот печальный инцидент была наложена печать секретности.

Сам Игорь Иванович лично долго тряс руку изможденному Бородину повторяя, что за спасение любимого внука он сам и вся его семья перед лейтенантом в неоплатном долгу. Через полгода Сикорский старший — умер, излечившийся от переломов и контузии Игорь Сергеевич отправился учится в Цюрих, оттуда поехал на стажировку в САСШ, на завод Сикорского в Стэнфорде и вернулся в Россию только шесть лет спустя. Сам Бородин, продолжал служить в туркестанских песках, делая неплохую карьеру, кое кому из вышестоящих офицеров, дерзость Бородина проявленная на границе понравилась и помогало ему в продвижении вверх. Карьера закончилась через четыре года, когда уже капитан и георгиевский кавалер Бородин, поступал в Академию Генерального штаба и вступительные экзамены у него принимал сам начальник академии, генерал-полковник Добужанский, в прошлом, начальник штаба Туркестанского округа, хорошо помнящий рейд отряда Бородина на сопредельную территорию, без приказа начальства. О чем, тут же, во время экзамена и сообщивший об этом капитану Бородину.

На что Денис Бородин сообщил, что поступил и сейчас точно так же, и вообще русская армия должна держаться на взаимовыручке, как говаривал легендарный Суворов «сам погибай а товарища выручай»…Добужанский вспылил, сообщив Бородину, что армия держится на дисциплине прежде всего…Бородин вздохнул и поведал приемной комиссии Академии, что старый маразматики, не понимают природы современной войны и их надо держать подальше от Генштаба. После таких слов, об военной карьере можно было забыть и тут, на горизонте появился Игорь Сикорский — вовремя нашедший своего спасителя. Отмечено, ставшее переломным в судьбе Дениса Бородина событие, было грандиозной попойкой в ресторации «Лосиная охота» с битьем зеркал, купанием голых певичек в шампанском и стрельбой по люстрам..

Наутро, к еще похмельным Бородину и Сикорскому, присоединился друг Игоря с университетских времён, молодой банкир, Лёва Гучков прибывший в номера с целым десантом очаровательных стенографисток. Троица относительно молодых людей, опять ударилась в пьянство и разврат по итогу которого, именно Лева предложил Бородину — пойти в политику. Мол в самый раз, пустить свежую кровь в стареющую думскую фракцию «октябристов».