Ultima Ratio (СИ)

— Еще одно фото с героем Клекотово, Дмитрий, сиди смирно и не дергайся! Прикрикнула мадам на потного супруга. После этого, торопливых рукопожатий и ещё более торопливых пожеланий скорейшего выздоровления, губернатор с супругой и генералом Подобным покинули палату предоставив место для Шуфрича.

Житомирский городничий оказался, как ни странно, нормальным мужиком. Громких слов не говорил, обниматься и фотографироваться — не лез. Подмигнув офицерам он пригласил четырех красивых одетых в местные костюмы с лентами в волосах девиц, каждая из них принесла огромную плетеную корзину со снедью и объёмной бутылкой горилки.

— На здоровье, господа, поправляйтесь Бога ради! Прощебетал Шуфрич и отчалил.

Ошарашенные натиском влиятельных персон, все прибывающие в палате офицеры молчали. Первым, как обычно пришел в себя Клюгенау.

— Горилку то, спрятать надо. Немедленно. Да и вкусности в холодильник перетащить. А то испортятся. Жара вон какая стоит.

— А ти получается у нас герой? Язвительный голос Каладзе отвлек Серегу от стучащей в голове боли.

— Что?

— Ти говорю один герой, да? А ми тогда кто? Скрипел Варфоломей пожирая лицо Дельвига черными и яростными глазами.

— Не начинай Варфоломей! Влез в разговор Клюгенау, стараясь погасить скандал в зародыше.

Тошнота усилилось и лицо танкиста-майора плыло перед глазами.

— Не знаю! Огрызнулся Дельвиг. Я просто лямку тянул, как и все.

Ответ, несмотря на резкость, видимо удовлетворил майора и он откинувшись на подушку выругался на грузинском.

— Вай, горилка-морилка….Лучше бы вина бутылку положили. От вина — кровь чище и раны быстрее заживают.

— Да где здесь вино, Варфоломей? Здесь только горилка или водочка. Это же не Кавказ.

— А еще из вишни компот варят. Мечтательно протянул Ольховский.

— Ай компот еще….Мальчышка! Грозно просипел Каладзе. Антон Федорович, позовите Капитолину…

— Жжет, Варфоломей Вахтангович? Участливо спросил Клюгенау, направляясь к двери.

— Жжет, сил нет…укол бы…что бы полегчало. Тихо простонал майор, вытирая пот с лица и отворачиваясь.

— Не ходите, капитан. Я сам позову медсестру. Сказал Дельвиг останавливая летчика в дверях.

— Да брось. Ты еле на ногах стоишь. Контузия же! Отмахнулся Клюгенау.

— Нет. Твердо сказал Серега, борясь с тошнотой и слабостью. Надо пройтись. А то так валяться, это ввек не поправишься. Заодно Капитолину для майора вызову и может новости какие услышу.

Уже взявшись за ручку двери, он неожиданно вспомнил давний, еще в рождественский миллениум разговор и обратился к Каладзе.

— Послушайте, майор. У меня хороший знакомый, служит в «воющих чертях». Говорит там у них танки какие то сумасшедшие…

— Ээээ зачэм так говоришь! Майор взбодрился, забыл про боль и даже приподнялся на локте. Не только у «чертей» но и у нас, в «елизаветинской» танковой бригаде! Зверская машина… Танк «восьмидесятый», называется. По шоссе шестьдесят верст дает. Мамой клянусь, господа..! Верткий, управляемый… С любым тевтоном можно справится!

— Однако, Варфоломей Вахтангович, вас же подбили…вон как обгорели… Осторожно заметил Ольховский

— Да что вы лейтенант, понимаете! Взъярился Каладзе. Мой танк четыре прямых попадания выдержал! Четыре! Прежде чем загорелся. Петька, мехвод, садовая голова, борт подставил. Туда мне и засадили… А я, вот этой вот рукой! Майор потряс волосатой, как у орангутанга, лапой.

— Два германских панцера спалил под Радеховым! Из тевтонов там, шашлык сделал..

— Да не кричи так, Варфоломей! Лейтенанта вон, напугал!

— Зато боль прошла! Радостно выпалил майор. От злости видимо..

Сергей хмыкнул и потянув дверь на себя вышел в пропахший стойкими больничными ароматами — коридор. К аромату вездесущей хлорки, густо примешивался аромат лекарств и нестираной одежды, дешевого табака и конечно, едкого мужицкого пота.