Ultima Ratio (СИ)

— Геноссе. Сейчас, наступает переломный момент, не только германской, европейской, но и не побоюсь этого слова — мировой истории. Мировой кризис капитализма, поразивший мировую экономику осенью 1999 года, рикошетом ударил и по нам. Особенно по экспортным отраслям промышленности. Пострадало машиностроение, нефтехимическая, авиационная и радиотехническая промышленность. Сейчас, мы столкнулись с неожиданным и глубоким кризисом внутри социалистической экономики. Впервые с кризиса конца шестидесятых годов, уровень жизни трудящихся стал падать, причем падать стремительно, геноссе! Напомнить вам мартовские беспорядки в Эссене и Вуппертале?!

— Понятно что эти беспорядки с помощью несознательных граждан организованы агентурой империалистов. Но, геноссе, это не снимает ответственности с нас, как с руководителей страны.

Мы должны защитить свою страну, своих людей, от организованного капиталистами кризиса. Если мы этого не сделаем, то всех нас, как руководителей первого в мире социалистического государства — нужно будет придать суду истории.

Генеральный секретарь, неторопливо вернулся на свое председательское место и залпом, словно шнапс, допил молоко.

В зале повисла тяжелая, густая тишина.

— Кризис, обнажил сильнейшее расслоение капиталистических держав. Такие страны как Венгрия, Румыния, Болгария, Польша, Греция, первыми столкнулись с наиболее резким падением уровня жизни. Рабочие партии повсеместно возглавили движение за повышение уровня жизни и повсеместно столкнулись с тотальным террором капиталистов. Осторожно подбирая слова, заметил Вольф.

— И мы, как марксисты и социалисты не можем стоять в стороне, когда цепные псы буржуазии безнаказанно убивают и калечат демонстрантов на улицах польских городов. Приказ на применение в Лодзи, воинов-интернационалистов из зондеркоманды «Карл Либкнехт» одобрен не только геноссе Генеральным секретарем, но и мной, секретарем ЦК по идеологии. Жестокая реакция обанкротившегося правительства Плажиньского, подтверждает наш тезис о начале глобального краха мировой системы капитализма.

Дитрих Розенфельд выдохнул и достал свою знаменитую трубку, но передумав её раскуривать, положил рядом с собой на зеленое сукно.

— К тому же, мне надоели вечные польские спекуляции. Они и румыны — крупнейшие в Европе покупатели русского зерна и масла и мяса, нефтепродуктов и никеля. Потом, пользуясь санкциями — перепродают это нам втридорога. А теперь, вовсе заблокировали поставки. В разгар экономического кризиса! С этим пора что то делать, геноссе! Германия не должна быть в заложниках у ничтожной варшавской клики… Хлопнув ладонью по столу, добавил генсек.

— Народная национальная армия, всегда готова выполнить любой приказ партии и правительства! Встал со своего места доселе молчавший как сфинкс генерал-оберст Курт Хаазе, нелепо смотрящийся в своем штатском костюме, надетым на заседание для конспирации.

— Нужно заставить Варшаву разблокировать границу и принять наши требования о бесперебойных поставках сельскохозяйственной продукции и угля для нужд населения и промышленности, уже спокойно сказал Бруно Ольбрихт.

— Это не сделать без прямого военного вторжения, геноссе. Закаменев лицом, произнес канцлер Ханс Модров.

— Мы готовы начать мобилизацию фольксвера и развертывание запасных дивизий в течении суток, после постановления ЦК. Заметил Эрвин Реттингер, тоже одетый в штатское.

«Вот она, прусская военная школа. Приказа еще нет, а армия уже готова драться»

— Какова будет реакция Антанты и России? Спросил секретарь ЦК Манфред Флегель.

Флегель, отвечал в ЦК за курирование промышленности и был как и генсек Ольбрихт, чистым технократом но политикой принципиально не занимался. Но по вопросам промышленности, её нужд и проблем, равных Флегелю было мало во всей Германии.

— ЦК считает, что кроме политических заявлений и экономических санкций — Антанта ничем Польше помочь не сможет. Ответил Ольбрихт.

— Сырьё геноссе. Меня интересует сырье. Наше уязвимое место — отсутствие сырья кроме рурского угля. И то мы закупаем уголь в Польше и Чехословакии. Если санкции будут серьезными — сегодняшний кризис, нам покажется сущим пустяком, геноссе.

— Россия. Нам придется либо договариваться с русскими либо с Антантой, что бы решить надоевший польский вопрос. Проскрипел Вольф.

— Выгоднее с русскими. Заметил Розенфельд. Вопрос, что им предложить взамен? Технологии? Я считаю что это самоубийство.

— Галиция. Это бывшие земли Австро-Венгрии, которые отошли к независимой Польши по Лиссабонским соглашениям. Русские это никогда не признавали Галицию частью Польши и вплоть до 1968 года, считали Польшу одним из основных противников.

— Но согласятся ли русские?

— Сомневаюсь. Но и рваться в бой за поляков, не будут. Если Антанта проигнорирует наше вторжение в Польшу, русские не будут таскать каштаны для Парижа и Лондона.

— Геноссе Вольф, откуда такая уверенность?

— От агентуры и аналитиков международного отдела ЦК. Отрезал Вольф

— Если мы ударим первыми, пути назад не будет.