Ultima Ratio (СИ)

Прослужив с полгода, Женя понял, что необъявленная война на окраинах республики, война из Москвы или Питера не видимая, но здесь на Кавказе вполне осязаемая и реальная. И пограничная охрана, в самой гуще этой войны. Через границу, как дерьмо из прорванной канализационной трубы внутрь России хлестала контрабанда. В первую очередь — табак. Турецкий и египетский, его везли в мешках- тоннами. Целые села вдоль границ столетиями жили контрабандой, подмазывая — подкупая, таможенных чиновников и пограничников. Так же тоннами тащили через кордоны- сахар, кофе, дешевый чай из Индии и дешевые рубахи из Пенджаба и Белуджистана, низкокачественный спирт из Болгарии, для подпольных винокуренных заводов по всему Кавказу и роскошные персидские ковры. Контрабанда давно срослась с откровенным бандитизмом, а где крутятся большие деньги, появляются националисты и социалисты. Национализм окраин, это не благородный порыв развитых европейских народов осознавших необходимость построения своего цивилизованного, культурного государства. Национализм окраин, национализм Кавказа и Туркестана — национализм примитивный, пещерный. Животный, можно сказать. В нем нет благородных порывов что то создать — есть лишь жажда разрушения и мелочная злоба к более удачливым соседям. Вот здесь и происходит спайка контрабандиста, абрека и студента — недоучки с красным бантом на кармане модного пиджачка. Все грезят мечтами создать свой, личный аул — без опостылевших жандармов, чиновников и нудных регламентов. Одни хотят обогащаться, таская контрабандный табак, другие грабить богатых своих и любых понаехавших, третьи красиво рассуждать про социал- национальную справедливость. Мол пришли русские гады — испортили нам жизнь. Навеки. Гады этакие, захватчики. Уйдут русские и все будет по нашему. Справедливо. Ограбим всех буржуев, потом и с землевладельцами разберемся — эксплуататорами. Ну и соседей приструним. А то они понимаешь, совсем оборзели — лучшие земли заняли и деньги лопатой гребут. И ведь невдомек таким голосистым кретинам, что их соседи думают точно также. И стоит уйти русским как весь Кавказ умоется в крови. Умоется так, как лет двести уже не умывался. А потом придут турки. Или персы. А может из жуткой крови родится что то типа партии большевиков с местным, кавказским колоритом — которая просто истребит недовольных. Во главе ее станет какой-нибудь улыбчивый, бородато-усатый абрек и последний крикливый мальчик — социалист будет стоять у забитого трупами рва выплевывая выбитые зубы и чувствуя запах тел расстрелянных родных.

Но нет, этого не будет. Всегда найдутся безымянные, как оловянные солдатики — русские, которые придут, примут на себя всю злость восставших племен, примут на себя плевки, проклятия, клинки и пули и наведут порядок. Восстановят сожженные аулы, построят снесенные дороги, откроют школы и лицеи посадив за парту детей вчерашних кровников. Причем за свой счет. Ценой собственных нищих деревень и убогих сельских школ. Почему?

Да потому, что русские считают себя цивилизаторами. Которые живут по Закону. Может и по плохому, кривому и неправильному. Но единственному. А не по дикарским обычаям предков.

Правильно ли это? Женя Небогатов об этом никогда глубоко не задумывался. Он считал это естественным ходом истории. Так сложилось — рыбы плавают в воде, птицы летят по небу, хищники жрут травоядных, а развитые народы нагибают соседей. И несут свет цивилизации.

Такое вот лирическо-философское отступление. А по сути, поручик пограничной охраны Небогатов Евгений, тянул лямку при разведотделе управления, опрашивая доставленных с границы под конвоем контрабандистов. Помимо турецкого и фарси. Женя неплохо знал армянский и усиленно корпел вечерами над учебниками черкесского языка, одного из самых сложных и распространенных на Кавказе. Служба текла неплохо, попечитель института, господин Адамян, узнав, что один из выпускников устроился вольноопределяющимся в пограничную охрану, растрогался и вскоре, Совет «Лазаревского института» выделил бывшему абитуриенту аж полторы тысячи рублей подъемных. Невиданную для офицера-пограничника сумму, на которые в Тифлисе можно было отлично жить, а не ютится на территории Управления в общежитии для молодых офицеров.

Как не странно, у Жени сразу сложились хорошие отношения, как с большинством сослуживцев, особенно с командиром пулеметного взвода, тоже вольноопределяющимся Сергеем Дельвигом, так и с большинством командиров. Дело переводчика не сложное, да и разговорить пойманных контрабандистов Женя умел. Всю таки и предки его были с Кавказа и сам хоть и ребенком, но в Баку жил, кавказскую манеру общения знал хорошо.