Ultima Ratio (СИ)

Сложнее было с военным министром Бородиным- хотя идеологически, Денис Владимирович был гораздо ближе к Кулешову, чем тот же Светлов. Дело здесь было не в методах, в средствах. Бородин — был вообще человеком с весьма смутной родословной и совершенно неясной биографией. Тем более удивительно, что такой человек занял в крайне консервативном русском истеблишментеключевой пост, который исстари занимали действующие или отставные генералы. Негласное расследование, проведенное президентом с помощью шефа ОКЖ, генерала жандармерии Говорова и директора ЦОБ МВД генерал-лейтенанта Орлова, ничего не выявило. Кроме многочисленных «белых пятен» и крупного скандала в прессе, который устроили «октябристы» когда им стало известно о тайной проверке их кандидата в военные министры. Скандал удалось замять, буквально вручив в руки парламентской фракции «октябристов» пост военного министра.

По официальным документам, Денис Владимирович Бородин, родился в семье отставного полковника артиллерии и московской мещанки черногорского происхождения — Марии Вукич. Детские годы были ничем не приметные, не считая знакомство в школе с братьями Максимом и Михаилом Егоровыми, сыновьями крупного московского буржуа, владельца кучи прибыльных предприятий и гласного Мосгордумы. Помимо братьев Егоровых, в классе их обычной школы на Николаевской улице Измайловской управы училось еще с десяток детей уважаемых старообрядческих семей из Преображенской общины. А Преображенская община — вторая в Москве и не последняя в России по влиянию в среде «раскольников». Да и его дядя, старший брат матери, Виктор Анатольевич Вукич — фигура влиятельная. Потомок осевшей в Поволжье в конце девятнадцатого века — княжеской черногорской семьи. Владевшей к 1917 году — серьезным флотом нефтеналивных барж, буксиров на Каспии, доходными домами в Москве, Нижнем, Казани и Астрахани и гигантскими хлопковыми полями и хлопко перерабатывающими заводами по всему Туркестану. Причем «белое золото» приносило на порядок больший доход, чем транспортировка нефти и недвижимость. В период Смуты, дед матери Бородина — Владислав Вукич, сформировал отряд из красных и белых дезертиров, каторжан и даже беглых чекистов ибросился восстанавливать разрушенную революцией личную бизнес-империю. За жестокость — отряд получил название «Чертова сотня» и вскоре Владислав Романович вернул все, что ему было завещано предками. В середине сороковых, Владислав по прозвищу «Черт», помер — разделив пакет акций, между наследниками.

Его любимый, средний внук — Виктор, не только выкупил все доли у родичей, но и приумножил капиталы предков. Племянника — он очень любил и неоднократно помогал его извилистой карьере.

Денис Владимирович, вполне ожидаемо выбрал военную карьеру поступив с первого раза в элитное Киевское юнкерское училище имени Котляревского, на отделение войсковой разведки. После обучения, свежеиспечённый лейтенант Бородин убыл служить в пески Закаспийской области на должность командира взвода пешей разведки в 11 Туркестанском стрелковом полку, расквартированном в богом и чертом забытом поселке Керки, на берегу Амударьи в шести десятках верст от иранской границы. О службе в разведке, туркестанских пластунах подробностей мало, личное дело лейтенанта, в последствии капитана Казакова хранится в военном архиве за семью печатями и грифом «совершенно секретно». Дознаватели и журналисты сунувшие было нос в его личное дело, были остановлены окриком военной прокуратуры. Известно лишь о награждении Казакова именным оружием от командующего ТуркВО и двумя георгиевским крестами. Как сказано в наградном листе «за усердие в искоренении басмачества …» а что подробно там происходило, только Аллах ведает. Хотя английская, самая честная пресса в мире, утверждала, что Казаков командовал летучим отрядом охотников — истреблявшим басмачей в приграничных уездах. Феномен басмачества, о полной ликвидации которого, военные и жандармы громко рапортуют чуть ли не каждые пять лет происходит от избытка молодежи с одной стороны и отсутствия работы с другой. Вся промышленность в Туркестане, построена и обслуживается приезжими. Местным остается лишь ковыряться с мотыгой в засушливой почве и ждать когда им Аллах подаст… Плюс — религиозная пропаганда, густо замешанная на национализме. Поэтому тысячи сопливых туркмен надевают папахи, берут винтовки и шашки и начинают бесчинствовать. Публику эту наловчились давить еще в тридцатые, с помощью блиндированных грузовиков и аэропланов. Сейчас, ясное дело атаманов — беков и их шайки выслеживают быстро и поголовно уничтожают. Но желающих уйти в налетчики-басмачи, не убавляется. Как и на Кавказе нет отбоя от уходящих в горы юных абреков. С надеждой на то, что их точно никогда не поймают..