Ультиматум Борна (др. перевод)

– Когда мы ждали самолет из Пуатье, на нас напали. Мо Панов в плохом состоянии, настолько плохом, что сейчас мне не хочется говорить об этом. Я звоню из больницы, доктор не очень-то обнадеживает...

– О Боже, Алекс, прости.

– Панов, конечно, настоящий боец. Я уверен, что он выкарабкается. Кстати, не говори об этом Мари – она слишком впечатлительна.

– Разумеется. Чем могу помочь?

– Только одним: ответь, почему «Медуза» в Париже?

– В Париже? Это невозможно! Это противоречит всему тому, что мне известно. А знаю я чертовски много.

– Мы точно знаем, что те двое, которые напали на нас меньше часа назад, были посланы «Медузой». Мы даже умудрились получить что-то вроде исповеди.

– Ничего не понимаю! – запротестовал Холланд. – Париж ни разу не возникал в нашем расследовании. Не вижу ни малейшей связи.

– Но она, без сомнения, существует, – возразил бывший резидент. – Ты сам говорил. Ты назвал это самоосуществляющимся пророчеством. Помнишь? Борн придумал план, в основе которого была логика: «Медуза» объединяет свои усилия с Шакалом ради достижения совместной цели – уничтожения Джейсона Борна.

– В том-то и дело, Алекс. Это была всего лишь гипотеза, на основе которой разрабатывался план обороны. Но ведь этого не произошло.

– Как раз наоборот.

– Не так, как ты думаешь. Сейчас мы обеспокоены тем, что «Медуза» уже в Москве.

– В Москве?! – Конклин едва не выронил трубку.

– Вот именно. Мы занялись вплотную юридической фирмой Огилви в Нью-Йорке, установили везде, где могли, «жучки». Но каким-то непонятным образом Огилви был предупрежден и скрылся. Сам он вылетел рейсом «Аэрофлота» в Москву, а семью отправил в Марракеш.

– Огилви?.. – Голос Алекса был едва слышен; нахмурившись, он пытался что-то вспомнить. – Из Сайгона? Юрист из Сайгона?

– Точно, он. По нашему убеждению, он руководит «Медузой».

– И ты скрывал от меня это?

– Только название фирмы. Я говорил, что у нас свои приоритеты, а у вас – свои. Для нас важнее всего «Медуза».

– Болван! – взорвался Конклин. – Я знаю этого Огилви как облупленного, точнее, знал. Позволь, я сообщу тебе его прозвище – Ледяной Огилви, самый говорливый подлец юрист во всем Вьетнаме. Если бы ты позволил мне кое-где покопаться и привлечь кое-кого в качестве свидетелей, я бы вытащил на свет его старые судебные делишки... А теперь все это псу под хвост! Ты мог привлечь его за то, что он прикрыл пару убийств, – а ведь на эти дела не распространяется срок давности ни в гражданском, ни в военном законодательствах. Почему же ты мне ничего не сказал?

– Ты меня не спрашивал, Алекс... Ты просто заранее решил – впрочем совершенно справедливо, – что я тебе все равно не скажу.

– Да ладно... что сделано, то сделано, и забудем. Завтра – послезавтра ты получишь двух наших «медузовцев». Поработай с ними как следует... Они только и мечтают, как спасти свою задницу... Луис – просто слизняк, а вот его снайпер ради своей семьи согласен на все...

– Какие у тебя планы? – поинтересовался Холланд.

– Мы отправляемся в Москву.

– За Огилви?!

– Нет, за Шакалом. Но если я увижу там Брайса, передам от тебя привет.

Глава 35

Букингем Причард и его одетый в мундир дядя Сирил Сильвестр Причард, заместитель директора иммиграционной службы, находились в кабинете сэра Генри Сайкса в правительственной резиденции на Монсеррате. Рядом с ними сидел самый известный местный адвокат, которого Сайксу удалось убедить защищать Причардов, если правительство Ее Величества решит выдвинуть против них обвинение в пособничестве террористам. Сэр Генри остолбенело уставился на юриста, некоего Джонатана Лемюэля, а тот в недоумении разглядывал потолок, и вовсе не из-за вентилятора, который разгонял влажный воздух... Много лет назад Лемюэль учился в Кембридже на стипендию, которая предоставлялась выходцам из колоний, потом сделал в Лондоне карьеру, нажил состояние и на закате дней своих вернулся на Монсеррат. Сэр Генри с трудом убедил своего темнокожего друга, уже отошедшего от дел, помочь паре идиотов, из-за которых мог вспыхнуть серьезный международный скандал.

Причиной остолбенелости сэра Генри и недоумения Джонатана Лемюэля послужил следующий разговор между Сайксом и заместителем директора иммиграционной службы.

– Мистер Причард, мы установили, что ваш племянник подслушал телефонный разговор между Джоном Сен-Жаком и его зятем, американцем, мистером Дэвидом Уэббом. Далее, ваш племянник Букингем Причард без всякого принуждения, и я бы даже сказал – с энтузиазмом, признает, что сообщил вам содержание этого разговора, а вы, в свою очередь, загадочно сказали ему, что вам надо связаться с Парижем. Это верно?

– Совершенно верно, сэр Генри.

– С кем вы связались в Париже? Номер телефона?

– При всем моем уважении к вам, сэр, вынужден сообщить, что я поклялся хранить тайну.

Вот после этого короткого и совершенно неожиданного ответа Джонатан Лемюэль и поднял глаза к потолку.

Сайкс, вновь обретая спокойствие, положил конец этой паузе:

– Как это понимать, мистер Причард?