Ультиматум Борна (др. перевод)

– Вот именно, – сказал Крупкин, скосив глаза в сторону Алекса. – Он возвращается туда, откуда когда-то бежал... туда, где Ильич Рамирес Санчес превратился в Карлоса-Шакала. Он чувствует себя оскорбленным... Угрожая оружием, Шакал требовал, чтобы ему указали кратчайшую дорогу к «Новгороду»... Он выяснил, что «Новгород» расположен в пятистах – шестистах километрах отсюда, то есть на машине надо добираться целый день.

– Почему только на машине? – перебил Борн.

– Он не может воспользоваться никакими другими средствами передвижения. Вокзалы, аэропорты, даже незначительные посадочные площадки взяты под наблюдение... Он понимает это...

– Что ему надо в «Новгороде»?

– Об этом может знать только Господь Бог, да и это под большим вопросом... Шакал хочет сделать что-то такое, чтобы его надолго запомнили... без сомнения, в отместку тем, кто изгнал его тридцать лет назад. Но пострадают все, кто попадется ему под руку... Он забрал документы у сотрудника, который прошел подготовку в «Новгороде», вероятно, считая, что с их помощью он сможет проникнуть туда. Но я думаю, не сможет – мы остановим его.

– Сомнительно, – сказал Борн. – Он может воспользоваться документами или не воспользоваться... Главное – что он почувствует... Все эти бумажки – мелочь; если Шакал почует что-то недоброе – а он почует, можете не сомневаться, – он перебьет всех на своем пути, но проникнет туда, куда ему нужно.

– К чему ты клонишь? – спросил Крупкин. Он с удивлением посмотрел на Борна, этого человека, в котором боролись две личности и два мировоззрения.

– Я должен попасть туда раньше, чем он... Дайте мне подробный план комплекса и удостоверение, разрешающее свободный проход.

– Ты помешался! – заорал Крупкин. – Американец, который связан черт знает с кем... и за которым вдобавок охотятся во всех странах – членах НАТО, будет беспрепятственно прогуливаться по «Новгороду»! Это невозможно!

– Нет и еще раз нет! – проревел комиссар. – Я правильно понял, о'кей? Вы – псих, о'кей?

– Спокойно. Вы хотите заполучить Шакала?

– Безусловно... Но есть предел дозволенного!

– Меня не интересует ни «Новгород», ни другие объекты – вы, кажется, должны были это понять... Все эти бесконечные операции по переброске агентов и с вашей, и с нашей стороны – все это будет продолжаться и идти своим чередом. Но в перспективе они яйца выеденного не стоят... Это детские игры. Либо мы будем жить вместе на этой планете, либо все полетит к черту... Меня интересует только Карлос. Я хочу увидеть его мертвым, потому что я хочу жить!

– Ладно, лично я согласен со многим из того, что ты сказал... Хотя благодаря этим «детским играм» некоторые из нас весьма неплохо устроились. Но мне не удастся убедить в твоей правоте мое начальство.

– Хорошо, – отозвался Конклин, по-прежнему глядя в потолок. – Договоримся приватно. Борн отправится в «Новгород», а вы можете оставить себе Огилви.

– Огилви и так у нас в руках, Алекс...

– Но не совсем... Вашингтон знает, что он здесь.

– Ну и?

– Я могу сказать, что вы упустили Огилви, и мне поверят. Они поверят мне на слово. Я скажу, что птичка упорхнула из гнездышка и вы с ума сходите от злости, но не можете отловить ее. Мол, он находится неизвестно где, но под защитой разведки суверенной страны – члена ООН. Подозреваю, что благодаря какой-то подобной интриге вам и удалось заманить его...

– Это все твои фантазии, мой добрый старый враг. Но что я получу за содействие в реализации вашего плана?

– Послушай, во-первых, никаких неприятностей с Международным судом, далее, никаких обвинений в укрытии международного преступника... Укрепится ваш престиж в Европе. Возобновятся операции «Медузы», руководимой неким Дмитрием Крупкиным, который хорошо известен в космополитических кругах Парижа... Полагаю, появится новый Герой Советского Союза, член экономического совета Президиума, который будет хозяином не маленького домика на Женевском озере, а солидной виллы на Черном море...

– Весьма привлекательное предложение, – заметил Крупкин. – У меня есть кое-кто в Центральном Комитете, я могу связаться с ним в течение нескольких минут, разумеется, совершенно конфиденциально...

– Нет, ни за что! – завопил комиссар и ударил кулаком по столу. – Из того, что вы говорили, я кое-что понял... Это грязная сделка!

– Да заткнись ты! – проревел Крупкин. – Мы обсуждаем то, в чем ты не смыслишь ни уха ни рыла!

– Это ты мне? – Заслуженный кагэбэшник как малое дитя уставился на младшего по званию. В нем кипела обида и негодование.

– Надо дать шанс Джейсону, Круппи, – сказал Алекс. – Он лучший из всех и может наконец покончить с Шакалом.

– Но он рискует приблизить свою смерть, Алекс.

– Он бывал в таких переделках. Я верю в него.

– Опять это «верю», – прошептал Крупкин, устремляя взгляд в потолок. – Вера – это роскошь... Черт с вами, будет отдан приказ... Разумеется, от кого он будет исходить, выяснить не удастся. Джейсона доставят в «Новгород».

– Когда я попаду туда? – спросил Борн. – Я должен подготовиться...