Ультиматум Борна (др. перевод)

Джейсон Борн, до этого момента сидевший на корточках, поднялся и подошел к двери странного, хранившего так много тайн флигеля. Спокойно, не спуская глаз с двух своих пленников, он закрыл ее. Женщина рыдала, тяжело дыша и всхлипывая, но из глаз у нее текли слезы не скорби, а страха. Сержант несколько раз моргнул, а затем поднял свою громадную голову. Если его лицо и выражало какие-то эмоции, то это была смесь гнева и удивления.

Глава 11

– Ничего не трогать! – приказал Борн Фланнагану и Рейчел Суэйн, которые, то и дело останавливаясь, шли впереди него по направлению к кабинету генерала. При виде трупа старого солдата, выгнувшегося дугой на стуле за письменным столом, – ужасное орудие самоубийства все еще зажато в руке, половина черепа снесена выстрелом – у его жены подкосились колени, и она, конвульсивно согнувшись, упала на пол, словно ее вот-вот вырвет. Старший сержант поднял ее, не сводя изумленного взгляда с изувеченных останков генерала Нормана Суэйна.

– Сумасшедший сукин сын, – едва слышно прошептал Фланнаган. Не двигаясь – лишь желваки ходили у него на скулах – он заорал: – Ты, траханый сукин сын! Зачем ты это сделал? Для чего? Что нам теперь делать?

– Вызовите полицию, сержант, – ответил Джейсон.

– Что? – крикнул помощник, резко оборачиваясь.

– Нет! – взвизгнула миссис Суэйн. – Мы не можем этого сделать!

– Вам нечего бояться. Вы его не убивали. Может быть, вы и довели его до самоубийства, но сами его не убивали.

– О чем это, черт тебя дери, ты болтаешь? – резко спросил Фланнаган.

– Лучше простая, хотя и грязноватая домашняя трагедия, чем тщательно проведенное расследование, разве не так? Мне кажется, это не секрет, что вас связывали неформальные отношения... По-моему, это не тайна.

– Ему было начхать на наши отношения, и это тоже ни для кого не было тайной.

– Он поощрял нас при каждой возможности, – добавила Рейчел Суэйн, растерянно разглаживая юбку, но странно быстро вновь обретая самообладание. Она разговаривала с Борном, но взгляд ее был устремлен на любовника. – Он специально оставлял нас вместе, иногда сразу на несколько дней... Неужели мы должны остаться здесь?! Боже мой, я была замужем за этим человеком целых двадцать шесть лет! Я уверена, вы можете меня понять... это так ужасно.

– Нам надо кое-что обсудить, – заявил Борн.

– Только не здесь, если позволите. Это можно сделать в гостиной, она – напротив, через холл. Там поговорим. – К миссис Суэйн вернулось самообладание, и она первой вышла из кабинета; помощник генерала взглянул на залитый кровью труп, поморщился и последовал за ней.

Джейсон Борн, не спуская с них глаз, приказал:

– Стойте в коридоре, чтобы я мог вас видеть, и не двигайтесь! – Он подошел к столу и быстро осмотрел предметы на нем; он впитывал в себя то последнее, что видел Норман Суэйн, прежде чем сунуть в рот дуло пистолета. Здесь явно что-то не то. Справа от широкого зеленого пресс-папье лежал пентагоновский блокнот для записей, в верхней части которого под эмблемой армии США были отпечатаны звание и фамилия генерала. Рядом с блокнотом, слева от кожаного края пресс-папье, лежала золотая шариковая ручка; казалось, ею недавно пользовались и тот, кто писал, просто забыл надеть колпачок. Борн наклонился над столом, оказавшись всего в нескольких дюймах от мертвеца, – все еще ясно чувствовался едкий запах сгоревшего пороха и обожженной кожи, – и внимательно изучил блокнот. Он был пуст. Джейсон осторожно вырвал несколько верхних листков, согнул их и положил в карман брюк. Он отступил назад, все еще обеспокоенный чем-то... Что же это было? Он вновь оглядел комнату, и, когда его взгляд переходил с одного предмета на другой, в дверях появился старший сержант Фланнаган.

– Что это вы делаете? – подозрительно спросил Фланнаган. – Мы вас ждем.

– Может, вашей подруге и трудно здесь оставаться, а вот мне – нет. Я могу позволить себе это – мне многое надо выяснить.

– По-моему, вы говорили о том, что мы ничего не должны трогать.

– Смотреть – не значит трогать, сержант. А если вы уберете какую-то вещь, никто не узнает, что здесь до чего-то дотрагивались, так как этот предмет исчез. – Борн внезапно подошел к вычурному, с латунным верхом кофейному столику – такие часто можно встретить на индийских и ближневосточных базарах. Столик находился между двумя креслами прямо перед небольшим камином; на нем стояла дутая стеклянная пепельница с окурками от сигарет, выкуренных лишь наполовину. Джейсон нагнулся, поднял ее и показал Фланнагану. – Вот, например, пепельница, сержант. Я ее касался, на ней есть отпечатки моих пальцев, но никто об этом не узнает, потому что я ее забираю.

– Зачем?

– Потому что я почуял кое-что – почуял буквально, при помощи своего носа, ни о каких инстинктах здесь и речи нет.

– О чем это вы, черт подери?

– О сигаретном дыме – вот о чем. Он висит в воздухе значительно дольше, чем вам может показаться. Спросите об этом какого-нибудь заядлого курильщика, который уж и не помнит, сколько раз хотел бросить.

– Ну и что?