Ультиматум Борна

– Я не могу связаться с Алексом, поэтому банк в Бостоне отпадает. Я позвонил одному человеку на Каймановых островах, куда Мари поместила большую часть наших денег. Он канадец, и банк тоже канадский. Он ждет инструкций.

– Мне надо позвонить. Вы будете в «Пон-Рояле»?

– Нет. Я сам позвоню вам.

– А где вы?

– По-моему, это можно назвать полетом смущенной и обеспокоенной бабочки из одного смутно памятного места в другое.

– Вы разыскиваете ее...

– Да. Но мы говорили не об этом?

– Простите меня, но мне кажется, вам не удастся найти ее...

– Благодарю. Я перезвоню через двадцать минут. Борн направился в очередное запомнившееся ему место: в «Трокадеро», а потом во дворец Шайо. Когда-то на одной из его террас в него стреляли: по бесконечным каменным ступенькам бежали люди, пытаясь укрыться за огромными позолоченными статуями и исчезая в строго распланированных аллеях... Что там произошло? Почему ему столь памятен «Трокадеро»?.. Да, ведь Мари была тогда здесь... В каком же месте этого огромного комплекса она была? Где?.. На террасе! Она была на какой-то террасе. Возле какой-то статуи... Декарта? Расина? Талейрана? Декарт первым пришел на ум. Борн должен был найти это место.

И он нашел, но Мари там не было. Борн посмотрел на часы: прошло сорок пять минут с момента их разговора с Бернардином. Как и люди, которые мелькали на экране его памяти, он побежал по ступенькам. К телефону.

– Отправляйтесь в «Банк Норманди» и спросите там мсье Табури. Он в курсе, что некий мсье Симон желает перевести с Каймановых островов более семи миллионов франков и даст устное распоряжение об этом своему личному банкиру. Он охотно предоставит в ваше распоряжение свой телефон, но можете не сомневаться, что тут же предъявит вам счет.

– Спасибо, Франсуа.

– Где вы?

– В «Трокадеро». Это какое-то сумасшествие: что-то чувствую, похоже на какие-то вибрации, но здесь ее нет. Вероятно, что-то я не в состоянии вспомнить... Дьявол, я чуть не получил пулю где-то здесь и все-таки ничего не помню.

– Отправляйтесь в банк.

Борн послушался совета, и через тридцать пять минут после его звонка на Кайманы улыбчивый смуглолицый мсье Табури подтвердил, что деньги поступили. Борн попросил выдать ему семьсот пятьдесят тысяч франков в самых крупных купюрах. Их доставили, после чего банкир отвел его в сторону, подальше от своего стола – это было довольно-таки глупо, поскольку кроме них в кабинете никого не было, – и сказал, понизив голос:

– Есть исключительная возможность приобрести недвижимость в Бейруте – поверьте мне, я-то знаю... Я эксперт по Ближнему и Среднему Востоку; вся тамошняя суматоха не может продолжаться бесконечно: Бог мой, иначе никого не останется в живых! Этот город опять возвысится и станет Парижем Средиземноморья. Недвижимость можно приобрести за часть ее настоящей стоимости, гостиницы – по смехотворно низкой цене!

– Это звучит заманчиво. Я свяжусь с вами...

Борн выскочил из «Банка Норманди» с такой поспешностью, словно в его помещениях можно было подхватить вирус страшной болезни. Он возвратился в «Пон-Рояль» и вновь попытался связаться с Алексом Конклином. В Вене, штат Вирджиния, в этот момент было около часа пополудни, но он в который раз услышал записанный на автоответчик безразличный голос Алекса, просивший оставить сообщение. У Джейсона было много причин, по которым он решил не делать этого.

Теперь он был в Аржантей и должен был пробраться поближе к «Сердцу солдата». Инструкции, которые он получил, были просты: он не должен походить на того, кем был прошлой ночью, – никакой хромоты, никаких армейских обносков... Он должен выглядеть как работяга, который закуривает у ворот закрытого завода. Сделать он это был обязан между 12.30 и часом ночи: ни раньше, ни позже.

Когда он поинтересовался у посыльных Сантоса, которым предварительно выдал несколько сот франков за доставленное неудобство, о причине таких предосторожностей и позднем времени, один из них, казавшийся более замкнутым, ответил:

– Сантос никогда не выходит из «Сердца солдата».

– Прошлой ночью вышел...

– На несколько минут, – вступил в разговор более разговорчивый посыльный.

– Понятно. – Борн кивнул, хотя ничего и не понял, а мог только догадываться. Неужели и сам Сантос был в каком-то смысле пленником Шакала, обязанным круглосуточно торчать в этом паршивом кафе? Это казалось странным, так как владелец кафе обладал огромной физической силой и незаурядным интеллектом.