Ультиматум Борна

– Вспомнил сегодня утром, – ответил Джейсон Борн, и глаза его холодно блеснули. – Когда Мари и дети уже были в воздухе и самолет исчез в дымке над бостонской гаванью, внезапно я почувствовал себя в другом самолете, в другое время, когда сквозь треск атмосферных помех по рации доносились слова: «Женщина-Змея», «Женщина-Змея», отмена операции! «Женщина-Змея», вы слышите меня? Отмена операции!" Я тогда отключил эту чертовщину и посмотрел на сидевших в салоне людей, которые, казалось, были готовы взорваться от беспокойства. Я посмотрел на каждого, гадая, кто из них вернется живым, а кто – нет; выживу ли я сам, а если нет, то какую смерть мы примем... Потом я увидел, как двое из них закатывают рукава, сравнивая свои безобразные татуировки – эти дерьмовые маленькие эмблемы...

– Нуй Дап Рань, – спокойно сказал Конклин. – Женская голова со змеями вместо волос. Медуза Горгона. Ты отказался от этой татуировки...

– Я никогда не считал ее знаком отличия, – перебил его, моргая, Уэбб-Борн. – Наоборот, как раз чем-то противоположным...

– Первоначально она служила только опознавательным знаком и не воспринималась как какой-то символ или знак отличия. Сложная татуировка на нижней части предплечья, рисунок и цвет которой мог воспроизвести только один знаток этого дела во всем Сайгоне. Никто другой не мог сделать ничего подобного.

– Старик заработал на этом приличные деньги – он был уникальным мастером.

– У каждого офицера Главного штаба, связанного с «Медузой», была такая татуировка. А сами они походили на обезумевших от радости детишек, которые в коробке с кукурузными хлопьями нашли кольцо с секретом.

– Они не были детьми, Алекс. Обезумевшими – да, можно согласиться, – но не детишками. Они были заражены гнилым вирусом, который называется безответственность. Тогда в сайгонском командовании вылупилось немало миллионеров. Настоящих детей калечили и убивали в джунглях, а личные курьеры этих сайгонских мудрецов в отглаженных хаки протоптали дорожки в Швейцарию к банкам Цюриха на Банхофштрассе.

– Полегче, Давид. Ведь ты говоришь о весьма влиятельных людях в нашем правительстве...

– Кто они такие? – тихо спросил Уэбб, поставив перед собой стакан.

– Те, о ком я точно знал, что они по горло погрязли в дерьме, исчезли после падения Сайгона, – я в этом уверен. Но я уже пару лет был вдали от оперативной работы, и никто не расположен болтать со мной о том, что произошло за это время, и особенно о «Женщине-Змее».

– Но у тебя есть какие-то соображения на этот счет?

– Конечно, но ничего конкретного, ничего, что хоть в какой-то мере можно назвать доказательством, – всего лишь догадки... Образ жизни этих людей, их недвижимость, которой у них не должно было быть, и курорты, куда они вряд ли могли позволить себе поехать. Не говоря уже о должностях... Некоторые занимают или занимали их, вроде бы оправдывая свое жалованье и дивиденды, но их квалификация не дает им права занимать подобные посты.

– Ты прямо какую-то шпионскую сеть описываешь, – сказал Дэвид напряженным голосом – голосом Джейсона Борна.

– Если это и сеть, то сильно засекреченная, – согласился Конклин, – и в нее входят лишь избранные.

– Составь список, Алекс.

– В этом списке будет полно пробелов.

– Тогда для начала включи в него только тех людей из правительства, кто в свое время входил в сайгонское командование. Или внеси в этот список только тех, у кого есть недвижимость, которой не должно было быть, и тех, кто занимает высокооплачиваемые должности в частном бизнесе без достаточных на то оснований.

– Повторяю: такой список может оказаться бесполезным.

– И это говоришь ты? А твоя интуиция?

– Дэвид, черт подери, какая здесь связь с Карлосом?

– Это – необходимая частица правды, Алекс. И притом весьма опасная – в этом можешь быть уверен. Но эта частица – стопроцентной достоверности и поэтому чрезвычайно привлекательна для Шакала.

Бывший оперативник ошеломленно посмотрел на своего друга и спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– А вот здесь должна подключиться твоя фантазия: скажем, ты соединишь пятнадцать – двадцать имен и обязательно зацепишь трех-четырех человек, а потом мы как-нибудь сможем доказать, что это и есть наши мишени. Как только мы узнаем, кто они такие, мы прижмем их разными способами, сообщив всем одно и то же: сорвался кто-то из «Медузы», скрывавшийся много лет. Теперь он готов разнести голову «Женщине-Змее», причем он располагает всей необходимой информацией: именами, местами и датами совершения преступлений, местонахождением тайных швейцарских счетов – короче говоря, всем, чем надо. Затем наш Святой Алекс, которого мы все знаем и боготворим, сможет проявить себя, намекнув, что некто желает заполучить этого разъяренного оборотня еще больше, чем наши люди-"мишени".