Ультиматум губернатору Петербурга

— Угроза терактов ликвидирована, ситуация под контролем. На свободе остаются два члена банды. Их задержание — вопрос самого ближайшего времени. Думаю — нескольких часов. В крайнем случае ближайших суток. Сейчас они в таком положении, что серьезной опасности не представляют.

— Хорошо, — сказал губернатор. — Я думаю, Евгений Сергеевич, что ваши люди, задействованные в этой операции, заслуживают благодарностей… Вы подготовьте, пожалуйста, соответствующие документы.

— Разумеется, Владимир Анатольевич… но пока не время. Я бы только хотел напомнить, что в ходе операции погиб наш товарищ…

— Да, я помню. Капитан Рясков. Что я смогу для него, вернее — для семьи, сделать? Может быть, с квартирой?

— Благодарю. Квартирный вопрос, действительно, у Славы не очень… Если бы было можно…

— Можно, Евгений Сергеевич, можно. Это тот случай, когда не можно, а нужно. Я отдам соответствующие указания.

Снова в разговоре обозначилась пауза. Оба собеседника понимали, что одержана всего лишь тактическая победа. Что завтра, или послезавтра, или через месяц они вновь могут оказаться перед лицом очередной кризисной ситуации. Их задача — сделать все, чтобы этого не случилось.

— Евгений Сергеевич, — сказал Яковлев. — Я думаю, нам необходимо провести встречу по результатам этого дела. Проанализировать все возможные каналы поступления взрывчатки в город, определить наши наиболее уязвимые места и еще раз просмотреть механизм противодействия.

— Эта работа ведется постоянно, Владимир Анатольевич. Каждое террористическое проявление становится объектом пристального внимания.

— Я не сомневаюсь, Евгений Сергеевич. Но, тем не менее, считаю необходимым утроить внимание к этой теме. Распорядитесь подготовить материалы для меня. И документы на погибшего капитана.

— Все документы будут готовы уже сегодня. Они говорили всего три минуты. Операция была завершена не полностью, преступники оставались на свободе… Время для награждений еще не пришло. Еще не закончились ревизии в армейских частях и на складах, которые проводили офицеры из штаба округа совместно с военной контрразведкой. Еще не был похоронен капитан ФСБ Вячеслав Рясков.

В ноль тридцать пять Егорьев положил трубку на аппарат цвета слоновой кости с двуглавым орлом на диске. Он посмотрел на группу офицеров — своих заместителей и начальников служб, потом достал из шкафа бутылку коньяка и пузатенькие стопки. Разлил. Выпили молча, не чокаясь. Одна стопка-бочонок осталась стоять на столе. Капитану Ряскову при жизни вряд ли довелось бы когда-нибудь пить коньяк в компании полковников и генералов… Сейчас он был с ними. Равный среди равных.

Помолчали. Ты можешь не помнить о смерти, но она думает о тебе — всегда.

— Ну, мужики, — сказал генерал-лейтенант, — сейчас всем отдыхать. А в семь ноль-ноль прошу быть на службе.

* * *

Губернатор откинулся на спинку кресла, прикрыл веки. Несколько секунд он сидел совершенно неподвижно. Давила усталость. Все нормально, говорил он себе, все нормально. И усталость, и дефицит времени — хронические, нерешаемые вопросы, постоянные спутники любого руководителя высокого ранга.

Владимир Анатольевич открыл глаза, сильно сжал ладонями и помассировал лицо. Все нормально. Потом он снял трубку и набрал номер. Он знал, что жена не спит. Возможно — разбирает книги. На госдаче в Комарове, которую занимала семья губернатора, так и лежали стопки неразобранных книг. Опять проклятый дефицит времени… Ирина сняла трубку почти сразу.

— Это я, — сказал он, стараясь говорить как можно более энергично и бодро. Понимая, что жену он обмануть не сумеет: тридцать четыре года вместе, любой интонационный оттенок знаком. Что тут скроешь?

— Здравствуйте, губернатор, — сказала она.

— Здравствуй, губернаторша. У меня есть добрые новости.

— Хвались, коли добрые.

— Все в порядке, Ирина… Взрывов не будет.

— Слава Богу… я так боялась.

Над большим старым домом на берегу Финского залива завывал ветер. Дом назывался государственная дача… любой новый русский назвал бы ее лачугой. Там, среди нераспечатанных стопок книг, ждала его любимая женщина.

— Слава Богу… я так боялась. Когда ты будешь дома?

— Скоро… надо бы еще поработать немного.

— У меня тоже есть добрая новость, Володя, — сказала она.

— Ну, хвались, Ириша…

— Скоро ты станешь дедом, Владимир Анатольич.

Он прикрыл глаза… сквозь легкое потрескивание в трубке телефона услышал повизгивание. Понял, что рядом с Ириной стоит и смотрит на нее внимательными блестящими глазами большой черный ризеншнауцер… тоже не спит, ждет.

— Скажи мне это еще раз, Ира.

— Не прикидывайся, ты все услышал… дед. Он промолчал, понял, что улыбается. Ишь ты — дед!

— Ты устал, Володя. У тебя голос усталый. Тебе обязательно нужно отдохнуть. Хотя бы элементарно выспаться.

— Губернаторы не спят, Иришка, — преувеличенно строго сказал он. Перед глазами было улыбающееся, но и грустное одновременно лицо жены.

— Не знаю, как губернаторы, а вот их жены точно не спят, — ответила Ирина. — Приезжай поскорей, Володя. Я пирог испеку.