Ультиматум губернатору Петербурга

— Куда же ты собралась в такое позднее время, дорогая? — ласково спросил Дуче. Маргарита побледнела и сделала шаг назад. В глазах мужа она уже прочитала свою судьбу. Терминатор, а за ним незнакомый бородач, вошли в прихожую. Маргарита побледнела.

— Закрой-ка дверь, Ваня, — бросил Семен бородатому через плечо.

Он двигался вперед, она пятилась. Колени дрожали. Негромко лязгнул засов. «Без гарантии!» — предупреждала операционистка «Альфа-банка» Грязнова С.П.

— Ну, так куда ты собралась, тварь? — Семен взял жену за подбородок, больно сдавил. Она видела перед собой черные глаза палача. Терминатора. Она молчала. Дуче привычно отвесил пощечину и вырвал сумку. С треском отлетел миниатюрный замок… Он высыпал содержимое сумочки на пол. Среди обычной парфюмерно-косметической женской ерунды раскатились золотые коронки. Шлепнулись пачки денег и лег поверх всего этого лист белой бумаги со словом Ультиматум… Рита закрыла глаза. Ей не хотелось всего этого видеть. Ей хотелось обратно, в ту жизнь, где сейф всегда был закрыт. Где было ежедневное унижение, побои, боль, издевательство, грязные сексуальные фантазии мужа… Там была мерзость, но — жизнь.

Удар кулака отбросил голову назад. Второй — свалил на пол. Бородатый смотрел из-за плеча терминатора жадными глазами. Семен наступил ботинком на лицо жены.

— Ну, сука, говори: звонила в ментуру?

— Н-нет…

— Значит — звонила, — сказал он скорбно. — Зря ты это сделала. Тащи-ка ее в комнату, Ваня…

Бородатый с готовностью подскочил, схватил за ноги, потащил волоком в гостиную. Юбка задралась… Ванька вспомнил, как волок по двору жену лесника. Сорочка у покойницы тоже съехала, обнажив крепкие загорелые ноги и белые ягодицы. У Ваньки сладко перехватило дыхание…

— Сука, — сказал Семен. Он вытащил кастету из видика. — Сука. Сдала она нас с тобой, Иван… Придется сматываться.

Рита лежала на полу, всхлипывала. Матово светился экран телевизора, шумно дышал Прапор. Терминатор быстро прошел к сейфу, вытащил какие-то бумаги, сунул в карман плаща коробку с патронами. Проходя мимо жены, ударил ногой в лицо.

— Так, — сказал он. — Времени нет… нет времени. Но с тобой, дорогая, я все равно обязан попрощаться… Ваня, брат, принеси-ка из сортира, из шкафчика, тиски и скотч. А ты, сука, раздевайся…

Иван посмотрел непонимающими глазами, он все еще был там, в лесу, на теплом теле мертвой женщины…

— Тиски, Ваня, и скотч… В сортире, в шкафчике. Быстро.

Через две с половиной минуты Семен Фридман в своем кабинете прикрутил слесарные тиски к столу. Пятак струбцины безжалостно врезался в благородное дерево столешницы. Сейчас это не имело никакого значения. Прапор плотно бинтовал скотчем руки и ноги кандидата наук Маргариты Микульски.

— Готово? — спросил Терминатор.

— Готово, — ответил Ванька, пялясь на голое тело.

— Тогда, Ваня давай обрез. И рот ей замотай, суке…

Через пять минут они покинули квартиру.

* * *

Ночь шла по Питеру мягким кошачьим шагом. Черная шерсть искрилась в мелких каплях дождя. Круглыми кошачьими глазами горели огни светофоров. Жуткая октябрьская ночь собирала свои жертвы. Она уже взяла жизни трех бомжей и одного разведчика наружки. Первый голод был утолен. Ночь облизнулась. Ночь прошептала: «Еще!» И, походя, взяла жизнь наркомана. Еще! Подобрала с асфальта жизнь самоубийцы… Высоко, в распахнутом окне девятого этажа еще метался прощальный крик…

Еще! Еще! Еще! Ночь вопила и бежала рядом с машиной «Скорой помощи». Еще! И слизывала кровь с кафеля над ванной с розовой водой и голым человеческим телом. Еще! И вкладывала кастет в руки подростка… Е-Е-Е-Щ-О-О!

Обычная петербургская ночь вспыхивала синими огнями милицейских мигалок и красноватыми точками беломорин с косячком. Она кричала разорванным ртом изнасилованной школьницы и плескалась черной водой в каналах, узких, как лезвие финки… Она клубилась туманом над Невой между разомкнутыми мостами и скалилась из подъездов: Еще! Она искала — и всегда находила.

…Если у тебя бессонница — встань, подойди к окну, раздерни шторы. И в глаза тебе посмотрит НОЧЬ.

Звонок на контактный телефон поступил только в 0:55. Одновременно с ним включились два магнитофона — основной и дублирующий. Система определения абонента начала работу раньше, чем оператор снял трубку. Вести переговоры с Терминатором было поручено тому самому эксперту-психологу, который проводил экспертизу по тексту Ультиматума. Экспертизу проводили, строго говоря, два специалиста, но право и обязанность общения с Терминатором легли на щуплые плечи одного из них. Этот пятидесятилетний и невзрачный мужчина обладал потрясающей интуицией и умением находить общий язык с самыми разными людьми. Однажды он убедил (по телефону!) сдаться убийцу, за которым лежало семь трупов. Убийце дали вышку, но тут подоспел мораторий на смертную казнь… Иногда он присылал письма эксперту на адрес Большого Дома. Что было в этих письмах, эксперт никому не говорил.

Сегодня задача психолога была проще — как можно дольше затянуть разговор с Терминатором, выиграть время для групп захвата. Ничего из этого не вышло.