Ультиматум крупного калибра

В бумаге значилось, что минувшей ночью на американской базе «Голубые цветы», расположенной недалеко от западной части Берлинской стены, произошло два взрыва. В результате взрывов база лишена электричества, а кроме того, разрушен центральный узел связи. По сути, база выведена из строя, причем – на долгое время. Кто совершил диверсии и что стало со взрывниками, в сообщении не говорилось.

– Хм! – еще раз произнес генерал Парамонов.

Он ничуть не сомневался, что ночные взрывы на американской базе – дело рук спецгруппы «Дон». А из этого следовало, что они благополучно добрались до места и, более того, успешно выполнили часть порученного задания. Впрочем, ничего иного генерал и не ждал. Конечно, судьба подрывников была очень важна, но кто мог сказать, что с ними случилось? Живы они или, может, погибли?.. Ответы на эти вопросы, разумеется, будут, но – потом, много позже. А сейчас имелся ответ на самый главный вопрос: единственная в Западной Германии американская военная база выведена из строя. А если так, то осторожно можно было надеяться, что и все остальные приказы, полученные спецгруппой «Дон», будут выполнены. Даже – ценой жизни бойцов спецгруппы. Здесь не было ни цинизма, ни равнодушия, здесь действовали законы войны. Пускай война и не была формально объявлена – какая разница? Война – она бывает разная. А потому – на войне как на войне. На первом месте – выполнение приказа, а жизнь – на втором месте.

– Вот так, – сам себе сказал генерал Парамонов и вызвал дежурного капитана. – Как только появится сообщение из Западной Германии, докладывать мне немедленно! Днем или ночью! Понятно?

– Так точно! – ответил капитан.

Глава 9

Богданов, Дубко, Павленко, Рябов и Муромцев совещались недолго. Вначале Богданов спросил у Муромцева, как тот себя чувствует.

– Нормально, – коротко ответил Муромцев.

– А если точнее?

– Могу двигаться, – сказал Муромцев. – Могу стрелять. Сознание, думаю, не потеряю.

– Может, все-таки останешься здесь, в кустиках? – спросил Богданов у Муромцева. – Малость отлежишься… А мы за тобой вернемся.

– А может, мне сразу застрелиться, чтобы вам не мешать? – иронично произнес Муромцев. – Ну, так ты отдай приказ…

– Извини, – потер лоб Богданов. – Это я сгоряча. Не подумал…

– А ты – думай! – жестко произнес Муромцев. – Говорю же, со мной все в порядке. Почти…

– Вот и ладно, – примирительно произнес Богданов. – Значит, будем думать над поставленной задачей. А задача такая – проникнуть на территорию аэродрома. Причем немедленно. Это во-первых.

– То есть ночи ждать не будем? – уточнил Павленко.

– Какая ночь! – отчаянно махнул рукой Богданов. – Пока она наступит, такое может произойти!..

– Прилетят американские самолетики, приземлятся на аэродром, высадят американских солдатиков, и они тут же радостно устремятся к Берлинской стеночке… – невесело пошутил Дубко.

– Вот именно, – согласился Богданов. – И, главное, мы не знаем, когда именно они прилетят, эти самолетики. Может, через час, может, к вечеру… Так что – времени у нас нет. Проникнув на аэродром, нам надо постараться вывести его из строя. Чтобы ни один самолетик даже рядом не пролетел, не то что совершил посадку! И это – во-вторых. Ну и, заодно, в-третьих. Захватив аэродром, нам надо сообщить об этом по радио и дождаться наших истребителей. А им – далеко лететь! Аж из самого Советского Союза!

– Из чего само собою вытекает то, что можно назвать «в-четвертых», – дополнил Дубко. – Постараться остаться в живых.

– Ну, уж это как получится, – развел руками Богданов. – Итак, я вас слушаю…

В соответствии с традицией и правилами, сложившимися в спецназе КГБ, высказаться могли все. Конечное решение уже принимал командир, и это, по сути, было не решение как таковое, а приказ. Который надо было выполнять, согласен ты с ним или не согласен.

– Думаю, проникнуть на аэродром можно, – сказал Павленко. – Особенно с этой стороны, где мы сейчас находимся. Все-таки здесь – кустики, да и тыльная сторона. А она, как известно, охраняется не так бдительно, как все прочие стороны. Но… Ладно, попадем мы на аэродром. А что дальше?

– Как всегда – будем действовать по обстоятельствам, – пожал плечами Дубко. – Что же еще?

– А вдруг – обстоятельства сложатся так, что они помешают нам? Например, на нас обратит внимание охрана? И что тогда?

– Вступим в бой, – не очень уверенно предположил Дубко.

– И много ты навоюешь? – возразил Павленко. – Да даже если и навоюешь – что с того? На шум сбежится весь аэродром. И попробуй тогда выполни задачу! Падем смертью храбрых, только и всего. И много ли будет проку от нашей храбрости? Нет, тут нужно действовать как-то иначе. По-тихому…

– Это днем-то? – сказал Рябов. – Нам с Василием и ночью этого не удалось. Уж столько было шуму… А тут – среди бела дня.

– Значит, надо придумать какую-нибудь хитрость, – сказал Павленко. – Что-нибудь такое, чего они не ожидают. Или – на что они не обратили бы внимания.

– То есть мы будем у них на виду, а они нас будут принимать за своих? – уточнил Дубко.

– Примерно так, – сказал Павленко.